В редакцию позвонил южносахалинец и попросил заглянуть в Дом быта на второй этаж: там, рассказал он, в обувной ремонтной мастерской работают две женщины, и как! Мужчинам-мастерам на зависть. Любая работа им по силам, и выполняют они ее ювелирно, по-женски тщательно и очень чисто.
Чем не тема для номера под 8 марта?
Елена Карнацкая и Наталия Шестерикова сначала отказывались от чести «засветиться» на газетной полосе, но Наталия быстро сдалась, заявив, что обеими руками за то, чтобы народ узнал именно о Лене – какая она молодец! Наталия переключила мое внимание на свою подругу, объяснив: сама она всего лишь подмастерье, помощник мастера, а вот Лена – другое дело.
– Она сделает иногда такое – мужчины-профессионалы разведут руками, – начала воспевать Елену ее помощница. – Мужчина приносил сапоги – очень дорогие, не меньше 50 тыс. рублей стоят. У одного было сильно порезано голенище. Лена зашила все так искусно, незаметно, что он от радости чуть не плакал. Она делает очень сложные ушивки, голенища без замка так распорет, что никто этого не заметит. К нам приносят обувь после других мастерских: там запорют или не возьмутся… Женщины с полными ногами просят вставить в голенища клинья или резинки, у кого-то собака изгрызла носок ботинка. Сделает так, что работы мастера не видно – как новая обувь! Ей никто не составит конкуренции!
И вряд ли многие из клиентов этой мастерской знают, что их обувь чинит, возвращает к жизни бывший модельер, закончивший институт по специальности «технология изделий из кожи».
Вообще-то Елена мечтала стать большим мастером по пошиву одежды, все школьные годы шила наряды для себя сама. Но конкурс на эту специальность во Владивостокском технологическом институте был огромный, а тут как раз открыли новое отделение, куда не было столько желающих, и девушка пошла на «модельера обуви».
На дневном отделении Елена проучилась полтора года, по семейным обстоятельствам вынуждена была перевестись на заочное отделение. Шел 1990 год, устроиться в Южно-Сахалинске на работу в службу быта было практически невозможно. Но помогли связи, ее взяли в мастерскую по пошиву обуви. А через год пригласили в Дом быта на должность модельера обуви и дали большую свободу в творчестве. Елена побывала у многих известных российских мастеров – перенимала опыт. Восемь лет длилась ее карьера модельера – до рождения дочери. Пока она была в отпуске по уходу за ребенком, ателье пошива обуви «рухнуло», возвращаться было некуда.
Год Карнацкая проработала модельером на фабрике кожаной и резиновой обуви, и, когда в Доме быта стали освобождаться площади, она открыла там свою мастерскую и уже лет 13 занимается ремонтом обуви.
– И, знаете, ремонт мне нравится больше моделирования, – призналась Елена. – Это более благодарное дело. Люди приносят любимую обувь, чтобы спасти ее, походить в ней подольше. Смотрите, здесь на носках женских сапожек были дырки, я поставила заплатки. Сапоги выглядят сейчас чуть-чуть по-другому, но как новые.
По словам Елены, в ремонте больше творчества, чем может показаться на первый взгляд.
– Мне образование очень пригодилось, – продолжала она. – Я знаю технологию и понимаю, как и что нужно сделать, чтобы получилось прочно и красиво. Тут одной фантазии мало.
Как бы в подтверждение ее слов, в мастерскую пришла семейная пара за женскими сапогами, в голенище которых мастер вставила резинки. Женщина надела свои сапожки, придирчиво осмотрела, как они сидят на ногах, и сказала: «Надо же, как с завода. А я переживала, что резинка будет лезть в глаза. А она как тут и была!».
Надо ли говорить, что постоянные клиенты преданно ждут возвращения Елены из отпуска, поскольку знают: нигде никто лучше не отнесется к их обуви.
– Она, бывает, три-четыре дня сидит над одной обувью, – говорит Наталия Шестерикова, – все раздумывает, как бы сделать покрасивее. Прошлой осенью многие несли сапоги для обрезки голенища. Новые – дорогие, вот люди и пытаются приспособить для носки старые. На обрезку одной пары уходит целый день. Стоит – как поставить пять набоек. Но пять набоек можно сделать за час. Не всякий мастер возьмется за трудоемкую работу, потому что большинство любит быстрые легкие деньги, а она любит свое дело, жалеет людей – и соглашается.
– Если сейчас открыть мастерскую по пошиву обуви, был бы спрос на индпошив? – спросила я Елену.
– Спрос был бы на нестандартную обувь, – ответила она. – То есть на обувь для нестандартных ног, а я бы шить такую не хотела. Мне хватило года такой работы на «резинке». Это ортопедия, а не творчество. Приятно шить красивую обувь…
– Но ты ведь помогаешь всем и с нестандартными ногами тоже, – сказала свое слово помощница.
– Не люблю эту работу, но для постоянных клиентов ее делаю, – согласилась Елена. – Надставляю голенища на треть, вшиваю клин длиной 13 – 15 см – очень сложно, приходится постоянно вымерять…
Муж Елены, Виктор Ким, – тоже мастер по ремонту обуви, у него шестой, высший разряд, и он, по словам Наталии Шестериковой, как и его жена, делает то, что другие мастера не хотят, и может все. Вдвоем с женой они – сила, работают вместе. Потенциал у них огромный. Недавно они сшили сабо зятю на день рождения. Нога у него маленькая, не мог найти свой размер, а купить сабо очень хотел. Елена показывала мне процесс изготовления сабо в фотографиях. Очень долгая, сложная работа. А на свадьбу дочери мать сшила ей атласные туфельки.
Работа у Елены интересная, но вредная для здоровья. Один запах клея чего стоит. Естественно, со временем вредность эта стала проявляться: то мастера начал мучить кашель, то на руках образовались незаживающие трещины. Приходила к врачам, одни говорили: «Меняйте работу». Другие – умные, по словам Елены, – находили способы борьбы с заболеванием и о перемене работы разговора не заводили.
Как это – сменить работу, когда ей столько отдано, когда в ней достиг высоты мастерства? Нет, этот вопрос даже не обсуждается.
Почти вся жизнь посвящена работе. Шесть рабочих дней в неделю. Бывают недели и месяцы, когда заказов столько, что мастера сидят до полуночи. А отпуска? Все нормальные люди едут к морю, на отдых, а Елена Карнацкая – в Москву и Санкт-Петербург за фурнитурой. Потому что здесь ее не купить. Шлет оттуда посылки, везет товар чемоданами. Чтобы здесь не приходилось отказывать клиенту из-за какой-то кнопки-клепки, а то, что мастер использует в работе, радовало глаз. Здесь ведь не только обувь ремонтируют, но и сумки, чемоданы всех моделей и размеров.
В обиходе мастера по ремонту обуви по привычке часто называют просто сапожником. А о сапожниках судят у нас по известному трафарету. Помните выражения: «пьет, как сапожник», «ругается, как сапожник». Со временем сапожниками стали обзывать неумех и халтурщиков.
Такие мастера есть, наверное, и сегодня. Поэтому понятно удивление клиента, впервые открывшего двери ремонтной мастерской и увидевшего за рабочим столом молодую, очень красивую женщину. Впоследствии он будет сражен и ее профессиональным талантом. А если станет постоянным пользователем ремонтных услуг, то, возможно, узнает и о других талантах и достоинствах своего «сапожника».
– Как она вкусно готовит, как печет! А какие шикарные наряды шьет, как быстро и красиво вяжет. За что ни возьмется – все у нее получается отлично. И поет, и пляшет, – чуть ли не напевает помощница Лены, рассказывая о ней.
– Правда, поете и пляшете? – не удержалась я от вопроса.
– А вот это Наталия уже для красного словца добавила, – улыбнулась Елена.
Н. КОТЛЯРЕВСКАЯ.
