Только труд
Хоть и красивые у фермера Соцердотского коровки и телочки, породистые, но не сравниться им со скакунами-буденновцами, гуляющими рядом. Вот кто привлекает внимание каждого, заставляет любоваться статью, изяществом линий, горячей мощью!
Лошади – гордость Валерия Владимировича. Их тринадцать, и они пока для души. В недалеком будущем скакуны будут работать на его семейный бизнес, сейчас же наслаждаются вольной жизнью.
И их, и фермера кормит сотня черно-белых коров.
Немного, должно быть, у Соцердотского таких минут, когда можно постоять у загонов, погладить мордочки телочек, потрепать лошадок за шею, посмотреть вокруг, порадоваться солнцу, жизни вообще.
Все его время, как я сужу, занимает работа. Наверное, есть такие удачливые фермеры, которым не приходится трудиться и днем, и ночью, без выходных, без отпусков – у них есть работники или большая трудолюбивая семья. Соцердотский тянет хозяйство вдвоем с младшим сыном. И хотя ферма обеспечена всякой техникой, справляться с необходимым объемом работ трудно.
– Раньше, – говорит Валерий Владимирович, – мне помогали и старшие сыновья. Может, работали бы здесь и сегодня, если бы не затянулось становление хозяйства.
Соцердотский – один из самых первых фермеров на Сахалине. В июне его крестьянско-фермерскому хозяйству «Весточка», располагающемуся за Новоалександровском, исполнилось 26 лет. Тогда, в 1990 году, ему выделили 26,5 га неудобий с лесом, болотом. Валерий Владимирович пилил лес, вывозил, корчевал. На болотах вынимал торф на глубину 1,5 – 2 метра, удобрял им поля, а на место торфа засыпал грунт. Ежедневно на облагораживании полей использовалось до 12 КамАЗов. Почти четыре года ушло у фермера на освоение непригодных земель. Тогда организовалось 1100 крестьянско-фермерских хозяйств, и ни одно не получило пахотные земли – только неудобья. Потому-то большинство их и не выжило, не справилось с трудностями, считает фермер.
Коров для фермы Соцердотский собирал, можно сказать, по дворам. Первые две купил в Дальнем. Ну какой хозяин продаст хороших? Потом повезло: при ликвидации ОПХ «Тимирязевское» взял 25 телочек. Их ветром шатало от худобы. Откормил. Заказывал 20 австралийских телочек, но в связи с санкциями завоз не состоялся. 15 «австралиек» он приобрел при ликвидации совхоза «Южно-Сахалинский». Стадо расплодилось, теперь в нем сотня коров и телочек. Этого Соцердотскому пока хватит.
Коровник Валерий Владимирович строил по своему проекту, объездил все сельхозпредприятия, выискивал что-то новое, эффективное. Не успел этот достроить, как появилась необходимость в расширении помещений. «Надо, наверное, брать грант, строить новые», – говорит фермер.
Все эти годы он был зоотехником, ветврачом, дояркой, трактористом, агрономом и бог знает еще кем в одном лице. И только вкладывал, вкладывал в свое хозяйство деньги, силы, здоровье. Больше ни на что его не хватило. Даже дом не смог выстроить, фундаменту уже 25 лет, а живут Соцердотские в приспособленном помещении на ферме.
Трудно позавидовать такому тяжкому труду и столь скромным материальным результатам, не позволяющим жить на широкую ногу.
Можно было бы понять это упорство, это терпение, непреклонность, с которыми он переживает фермерские трудности, если бы Соцердотский был сельским человеком, для которого такой образ жизни естествен. Но Валерий Владимирович имеет юридическое и техническое образование, до известного времени с сельским хозяйством не был никак связан.
Все началось в 1988 году, когда закон разрешил желающим брать в совхозах животных на доращивание. Соцердотский почитал закон, посчитал, что может выйти из этой затеи, поехал в совхоз «Буюкловский», взял в аренду старый коровник, отремонтировал, ему выделили 168 га покосов и 90 бычков на доращивание. Вырастил скотинку всем на зависть. Его успехами власти стали попрекать совхозных скотоводов: «Почему у юриста бычки растут и наливаются, а у вас нет?». Завистников было много, в результате пришлось оставить этот проект. Из сдачи подрощенных бычков получилась чуть ли не криминальная история. Соцердотскому пришлось судиться, чтобы получить заработанные деньги. Суд юрист, конечно, выиграл.
Бьют по рукам
Казалось бы, этот случай должен был отбить охоту заниматься рискованным делом, но интерес к животноводству у Валерия Владимировича остался. И когда вышел закон о крестьянско-фермерских хозяйствах, он снова встрял в новое дело. И, как бы ни было трудно, его не бросил. Сотни фермеров не справились, не захотели тянуть эту лямку, а Соцердотский верил, что можно поставить хозяйство на крепкие ноги, получать прибыли, и трудился.
В последние годы у фермера даже появилась уверенность, что хозяйство может процветать. Пошла большая помощь от государства. Соцердотский начал обновлять технику, в первую очередь тракторы. Купил сенокосилку, пресс-подборщики, грабли. По расчетам Валерия Владимировича, надо было заказывать по 2 – 4 единицы техники в год, чтобы полностью перейти на новую. Государство оплачивало 70 проц. затрат. Но внезапно все переменилось. Нынче государственная ставка на отечественный трактор понизилась до 50 проц., а за иностранный, который предпочтительнее, фермеру надо платить 70 проц. своих денег. «Наши же еще не научились делать нормальные машины, чтобы сел и поехал, – объясняет фермер. – Их еще доводить надо».
Большие проблемы с землей. По закону, если фермеру дают землю в аренду больше чем на пять лет, он потом, по окончании аренды, может выкупить ее по кадастровой стоимости без всяких торгов. Но власти сейчас стараются землю на такой срок не давать. Например, аренда на последние 16 га, взятые под сенокос, составляет три года. А земля эта требует вложений, ее нужно мелиорировать, удобрять. Какой смысл землю пестовать, если через три года ее могут забрать? Фермеров таким образом бьют по рукам.
Еще показательный пример современных земельных отношений. Несколько лет назад Соцердотский попросил в южно-сахалинской администрации 20 га в Новой Деревне под покос. Желающих на эти гектары больше не нашлось, в ДАГИЗе сказали: «Начинайте межевать». Фермер провел все необходимые (затратные, между прочим) работы, осталось только заключить договор, и тут ему говорят, что назначение этой земли поменялось, она переведена в другую категорию, потому дать ее под сенокос нельзя. Затраченных денег Валерию Владимировичу никто, естественно, не вернул. Часть той земли власть отдала под дачи, остальную обозначила как зону отдыха для населения. Хорошую сельскохозяйственную землю, мелиорированную, в которую были когда-то вложены большие деньги, теперь используют по другому назначению. Напротив фермы Соцердотского тоже были мелиорированные земли. Их отдали под индивидуальное жилищное строительство. Фермеру больно смотреть на эту бесхозяйственность, он считает, что пахотные земли ни в коем случае нельзя разбазаривать, это золотой фонд области.
Каждой ферме – молокозавод?
Есть проблемы у фермера и в сбыте продукции. Мясо сдавать в переработку некому. «Сахалинский бекон» предлагает копейки, чаще всего товар забирают перекупщики. Фермер трудится, вкладывает в хозяйство деньги и силы, а прибыль от его труда получают чужие дяди. Так быть не должно, но так есть.
Мяса Соцердотский производит не так уж и много. Главная статья его доходов – молоко. Оно у него отменное, с высокой жирностью. В год фермер сдает по 140 – 150 тонн. Но про доходы в этом случае говорится чисто номинально, потому что не может быть доходов, если литр молока стоит почти столько же, сколько килограмм комбикорма.
Долгое время южно-сахалинский молокозавод не менял закупочной цены на молоко. Цена замерла на 19 рублях. Сколько раз фермеры обращались в министерство сельского хозяйства области, ставили вопрос об увеличении стоимости. Там отвечали: «А что мы можем сделать? Гормолокозавод – частное предприятие». «Но он же получает дотации, поставьте руководству условия», – убеждали фермеры. Но все зря.
И года три назад Соцердотский после бесплодных попыток договориться о нормальной цене обратился по поводу сдачи молока в ГУСП «Комсомолец». Там ему положили 22,5 рубля за литр. В прошлом году гормолокозавод наконец-то поднял закупочную цену до 25 рублей, Соцердотский решил вернуться туда. Переговорил с руководителем предприятия, вроде бы все решили. Но когда дело дошло до подписания договора, рассказывает фермер, руководитель отказался ставить в нем установленную закупочную цену, посчитал, видимо, что для Соцердотского 25 рублей слишком много.
Когда у нас в области будет действовать единая закупочная цена на молоко? Когда будет организована цивилизованная приемка? Это все вопросы, очень сильно вол-нующие южно-сахалинского фермера. Неужели каждый глава крестьянско-фермерского хозяйства должен обзавестись собственным модулем по переработке молока? Как в Китае, ставить в каждом дворе доменную печь? Это нерационально, неправильно.
В 2000 году Соцердотский побывал по приглашению японских фермеров на Хоккайдо. Посмотрел, как государство работает на тамошних сельхозпроизводителей. Позавидовал японской системе. Каждый отдельный фермер не возит свое молоко на молокозавод, с утра пораньше выпускается на дороги 40-тонный молоковоз, который объезжает все фермерские хозяйства и собирает молоко на переработку. Приемщики снабжены компактными приборами и делают анализ молока за считанные секунды. В конце месяца фермерам привозят расчетные листы, где указано, сколько денег перечислено им за молоко. Красота!
В связи с глобализацией сельскохозяйственного производства на Сахалине под вопросом оказалась жизнь некоторых крестьянско-фермерских хозяйств в окрестностях Южно-Сахалинска, причем хозяйств успешных. В них около 600 коров. Сенокосы и выпасы, которыми они пользовались до недавних пор, отошли фирме «Грин-агро».
Соцердотский считает себя пока в безопасности. Помимо производства молока он думает в ближайшем будущем использовать в семейном бизнесе своих лошадей. Его давно просят организовать спортивный конный клуб, но дело это хлопотное. Нужно отдельное помещение для скакунов, вольеры, душевые, раздевалки для спортсменов. Требуется время, деньги. Однако можно не сомневаться – клуб будет. Валерий Владимирович обычно доводит задуманное до конца.
Н. КОТЛЯРЕВСКАЯ.
