Николай Неретин – главный специалист южно-сахалинского департамента образования. По образованию он педагог-психолог. Но еще и учится в аспирантуре. Часть его профессиональной деятельности – работа в комиссии по делам несовершеннолетних и в общественном муниципальном совете по работе с семьями, оказавшимися в социально опасном положении и тяжелой жизненной ситуации. Вот об этих «трудных», как они назывались раньше, семьях, о том, как им помогают, с ним беседует наш корреспондент Наталья Котляревская.
– Николай, тяжелая жизненная ситуация – это понятно, чаще всего материальные трудности, с которыми без посторонней помощи семья не справится. Расшифруйте понятие «социально опасное положение».
– Есть семьи, в которых наблюдается неблагополучие, остро отражающееся на несовершеннолетних детях. Родители пьют, за детьми нет должного ухода, есть угроза их жизни и здоровью. Самый распространенный случай, когда родители оставляют ребятишек дома одних надолго. Еще бывает, что родители пьют дома с собутыльниками, дело доходит до потасовок в присутствии, а иногда и с участием детей. Есть семьи, где родители запускают воспитание сынов и дочек, не могут справиться с ними, педагогическую науку вбивают в них ремнем и всем, что попадется под руку.
Как правило, информация о таких семьях поступает в действующие службы, и следует серьезная реакция, вплоть до изъятия детей и помещения их в социально-реабилитационный центр.
– И много таких семей в Южно-Сахалинске?
– Где-то около 60. Как вы понимаете, сегодняшняя цифра завтра может быть иной. Но положительная динамика существует. В течение пяти последних лет количество семей, находящихся в социально опасном положении, снизилось на треть.
– Как с ними работают?
– К этой работе подключено множество ведомств, но координирует ее комиссия по делам несовершеннолетних. Это она признает семью таковой и разрабатывает индивидуальные планы ее реабилитации, к реализации которых подключаются школы, детские сады, полиция, соцзащита, служба трудоустройства и т. д. Индивидуальные планы реабилитации касаются и детей, и родителей.
– Что требуется от родителей?
– Чтобы им вернули детей, родители должны пролечиться в наркодиспансере, если они пили, трудоустроиться, если не работали. Если детей не изымали, но родители все же нуждаются в реабилитации, им могут предложить на время поместить ребенка в социально-реабилитационный центр. Некоторые матери нуждаются в учебе по уходу за детьми. Тем, кто хочет исправить положение, помогают многие службы.
Наша задача – зацепиться за то, что у родителей еще сохранно. Не лишать родительских прав налево и направо, а максимально задействовать потенциал семьи. Работа строится на взаимодействии многих ведомств, и тут очень важен человеческий подход. Есть такие граждане, которые считают, что не надо нянчиться с пьяницами и бездельниками. Но ведь у этих людей, находящихся в зоне социального риска, есть дети! И службы защиты материнства и детства действуют в интересах как раз детей, хотя им важно и родителям вернуть человеческий облик.
– А если родители не хотят ничьей помощи?
– Бывает, что они наотрез отказываются от помощи чиновников, не хотят работать с нами. Тогда подыскивается человек, который может найти подход к родителям. Например, в южно-сахалинском СРЦ «Маячок» есть хороший специалист Пятимат Плиева. Мы к ней частенько обращаемся, она знает эти семьи, посещает их на правах штатного соцработника. Ее информации люди доверяют, к ней прислушиваются. Пятимат Магомедовна, к слову, сопровождает детей на благотворительную акцию – вывозит их в «Сити Молл». В это трудно поверить, но есть дети, которые ни разу не были в кино, на фудкорте.
По договору с предпринимателями пять-шесть раз в году по 20 ребятишек посещают «Сити Молл», получают новые впечатления. Собирают на акцию по школам особо нуждающихся ребятишек, и Плиева знает, кого взять крайне необходимо.
– Николай, но и Плиева может не помочь?
– Я пять лет работаю в комиссиях по делам несовершеннолетних и, действительно, помню случаи, когда матери сами отказывались от детей, не желая принимать никаких требований об изменении образа жизни. Видя их полное безразличие к своим детям, таких матерей лишали родительских прав.
– Вы молодой человек, у вас еще нет детей. Не трудно ли разбираться в человеческих судьбах?
– Я родился и вырос в Быкове Долинского района. Поселок до сих пор славен криминальным прошлым, и жизнь в нем не была легкой. У многих из тех ребят, с которыми я общался, в семьях было не все гладко. Я знаю жизнь неблагополучных людей, можно сказать, изнутри. Этот опыт мне помогает.
– Много ли формализма в работе с семьями? Чиновники склонны к этому.
– Честно говоря, я формализма не видел. В этой работе если какая-то структура халатно сработает – это обязательно будет видно общественному совету, и все об этом знают.
– Общественный совет – это высшая инстанция в решении проблем «трудных» семей?
– Члены совета – специалисты ключевых подразделений городской администрации, МВД, служб охраны детства. Возглавляет совет вице-мэр Елена Федорова. Он собирается по необходимости, когда возникает из ряда вон сложная ситуация, с которой не смогли справиться несколько служб сообща. Собираются все, чтобы системно понять, как с этой семьей работать, чем еще можно ей помочь.
Например, есть в Южно-Сахалинске многодетная семья, в которой мать – инвалид. Жила она в частном доме у деда. Дед умер, домовой книги, в которой могли бы быть прописаны мать с детьми, не обнаружилось. Семья не получала мер соцподдержки, потому что не было регистрации по месту проживания. Трудно было как-то помочь этой матери, но на общественном совете пришли к решению через суд подтвердить право проживания в этом доме многодетной семьи, чтобы получить регистрацию. Решено было также укрепить, утеплить дом.
К сожалению, не все ситуации можно разрулить, действуя в рамках правового поля. Взять ту же регистрацию. Немало семей, причем и многодетных, из районов приютилось в дачных массивах Южно-Сахалинска. Многие отчаянно нуждаются в регистрации, чтобы получать помощь, но увы. Правда, существует помощь, не нуждающаяся в регистрации. Это социальный магазин при церковном приходе, где могут бесплатно одеть-обуть. Это акция «Помоги собраться в школу», которая материально помогает семьям, попавшим в трудную жизненную ситуацию, фонд «Родные острова».
– Но вернемся к семьям, находящимся в социально опасном положении. Как долго они находятся под контролем комиссии по делам несовершеннолетних?
– Случается, и по десятку лет, до совершеннолетия детей. Вот, например, семья, где трех ребят воспитывает отец. Мать умерла. Отец злоупотребляет алкоголем. Пьет с перерывами, порой с длительными. Такую семью мы с учета, конечно, снять не можем.
В поле нашего зрения попадают, например, дети-бродяжки. При ближайшем изучении ситуации выясняется, что бегают они вовсе не от плохой жизни, вся вина родителей – в бездействии, не могут остановить своих чад. Эти семьи тоже долгое время остаются в нашем банке на контроле, поскольку их дети на какое-то время могут находиться в опасном положении.
– Николай, вы верите в то, что помощь комиссии действенна и необходима?
– Верю, потому и работаю в этой сфере. Но трудимся мы, как я уже говорил, в рамках правового поля, поэтому у нас иногда связаны руки: рады бы помочь, но закон не позволяет. Например, если вопрос касается жилья. Нельзя же решать чью-то проблему в обход закона, нарушая права других людей.
– Чему научила вас работа с трудными семьями?
– Что все семейные проблемы имеют причину. Как не надо поступать, будучи мужем и отцом. Не все так просто в жизни. Очень важны умение сопереживать, человечность.
