В этой истории много личного, и вряд ли ее участникам понравится, если мы назовем их своими именами. Поэтому воспользуемся именами вымышленными. При этом представителям правоохранительных органов Холмска и их руководству в Южно-Сахалинске не составит труда понять, о ком и о чем идет речь.
Супруги Фроловы более двух лет пытаются привлечь к уголовной ответственности гражданку Лукину. Та в августе 2015 года нанесла Николаю Фролову черепно-мозговую травму, но за свои противоправные действия до сих пор не ответила.
О тех событиях рассказывает супруга пострадавшего, Вера:
– Лукина была должна нам крупную сумму денег и не отдавала. Мы обратились в суд. Но муж мой – человек мягкий, неконфликтный, законопослушный, панически боящийся судов и полиции, – захотел еще раз попытаться решить дело по-хорошему и, не посоветовавшись со мной, пошел к Лукиной на работу – в магазин. На вопрос о деньгах она схватила бутылку с водкой и со словами «Вот тебе долг!» ударила мужа по голове. Бутылка разбилась, спиртное смешалось с кровью и залило лицо Николая. А Лукина, не успокоившись, еще пару раз ткнула мужа горлышком разбитой бутылки в грудь и в руку. Благодаря толстой тельняшке, надетой под рубашку, повреждений на теле не осталось.
Муж мне позвонил, попросил приехать. Я повезла его сначала в «скорую», потом к хирургу – зашить рану на голове. После этого мы поехали в полицию.
А там нас ждали. Оказывается, Лукина, быстренько сообразив, что за свои действия придется отвечать, после ухода мужа тут же позвонила в полицию, сообщив, что Фролов, требуя долг, напал на нее, она была вынуждена защищаться и ударила его стограммовой пластмассовой бутылочкой воды «Вита», которая, естественно, не могла разбиться при ударе. Откуда тогда у Николая взялось сотрясение головного мозга?
Когда я увозила мужа с места происшествия, то останавливала ему кровь большой тряпкой, взятой в машине. Эту тряпку, пропитанную кровью и алкоголем, мы предъявили полиции в качестве доказательства нашей версии случившегося, но там уже приняли версию Лукиной. Конечно же, никто не искал орудия преступления – осколки бутылки, никого не интересовала тряпка.
По заявлению Людмилы Лукиной Николая Фролова привлекли к уголовной ответственности за нанесение побоев, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий для здоровья. По утверждению потерпевшей, Фролов нанес ей один удар в левое ухо и множество ударов по правой руке и телу. Согласно данным освидетельствования, каких-либо телесных повреждений в области левой ушной раковины не обнаружено, на правой руке установлены три кровоподтека размером 0,5 х 1 см, 2,5 х 2 см и 2 х 3 см. Дело рассматривалось в мировом суде. Судья возвратил представленные ему результаты проверки, в сопроводительном письме указал, что из представленных материалов усматриваются признаки более тяжкого состава преступления, но в них отсутствует юридическая оценка действиям Лукиной, использовавшей бутылку как оружие. Суд рекомендовал отделу внутренних дел провести дополнительную проверку. На этот факт указывал Н. Фролов, когда жаловался в область на бездействие местной полиции в расследовании приключившейся с ним криминальной истории. Дескать, даже суду было ясно, что дело темное.
Рассмотрение дела в мировом суде затянулось на несколько месяцев, в это время уголовную статью, которую вменяли Фролову, декриминализировали, и дело было прекращено.
Все это время Фроловы пытались возбудить уголовное дело против Лукиной, но их попытки, жалобы в различные инстанции успеха не имели. И только после обращения в генпрокуратуру сдвиг вроде бы наметился, уголовное дело возбудили, но потом было вынесено до десятка постановлений об отказе в его возбуждении.
Действия Лукиной тем временем органами следствия были квалифицированы как совершенные в рамках необходимой обороны, а телесные повреждения Фролову, по выводам следователей, нанесло неустановленное лицо. В ходе дополнительных проверок, инициированных по жалобам Фроловых, у Николая наконец-то была изъята рубашка, которую направили на трасологическую экспертизу. Эксперты установили, что повреждения могли быть образованы от осколков или граней стекла разбитой бутылки. Но установить время повреждения они не смогли. Естественно, прошло полгода. После многочисленных ходатайств была назначена и судебная биологическая экспертиза на предмет исследования крови на тряпке, специалисты установили, что кровь принадлежит Фролову. И что? А на наличие алкоголя тряпку не исследовали. Да и можно ли было его обнаружить после полутора лет?
Четыре месяца 2015 года и в последующие два года – 2016 и 2017 – Фроловы писали жалобы, обращения, ходатайства. В конце января 2018 года холмская городская прокуратура отменила процессуальные решения следователей, принятые в апреле 2017 года, а именно: о прекращении уголовного преследования Лукиной в связи с отсутствием в ее действиях состава преступления и о приостановлении предварительного следствия в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого в нанесении травмы Фролову. Эти решения признаны незаконными и необоснованными, дело направлено на дополнительное расследование. Однако супруги Фроловы не уверены, что дело не кончится очередным отказом в возбуждении уголовного дела. Прошел февраль, идет март – и тишина.
Имея юридическое образование, Вера Фролова оформила генеральную доверенность, чтобы представлять интересы мужа. Но ее доверенность, рассказывала она, правоохранительные органы игнорировали, ходатайства от нее не принимались, с материалами уголовного дела ее знакомить отказывались. В нескольких официальных ответах прямо так и утверждается, что Фролова не является участником уголовного судопроизводства, у нее отсутствуют полномочия по обжалованию принятых процессуальных решений, поскольку ею не представлена доверенность. Какой-то театр абсурда.
Между прочим, непростые отношения с силовыми органами у Фроловых берут начало в 2010 году, когда их ограбили, но преступников так и не нашли. И не искали, считает Фролова. Потом, в апреле 2014 года, случился скандал с той же самой гражданкой Лукиной, у которой оказалось торговое оборудование, принадлежавшее Фроловым, и крупная сумма денег. Именно эти деньги и пришел требовать с нее Николай в августе 2015 года.
Лукина все это – не подумайте плохого – не украла, а получила от Фролова, с которым работала на пассажирском судне и имела близкие отношения.
Законная жена говорит, что ее покладистого мужа, не имеющего вредных привычек, состоятельного, обкрутили вокруг пальца с далеко идущими намерениями женить на себе. У него не было большого опыта общения с женщинами, сорок лет он был женат на Вере. В общем, как в кинофильме «Любовь и голуби», все так закрутилось, что и не выберешься.
Но Фролов выбрался из этой связи – правда, с большими потерями в здоровье и в финансах. У его жены был торговый бизнес, и он передал Лукиной, естественно, без ведома Веры, во временное пользование торговое оборудование, которым Лукина пользовалась более двух лет. Ссужал Фролов свою пассию и деньгами, сколько их было передано, супруга не ведала, но последние 80 тысяч и оборудование Вера решила вернуть.
На то время Николаю Фролову было 60 лет, Людмиле Лукиной – почти 50.
Добровольно отдавать все это Лукина не хотела. И однажды, в апреле 2014 года, Фроловы поехали забирать свое. Как только супруги заявили свои требования, Лукина вызвала полицию. Приехали вооруженные люди в форме, рассказала Фролова, и доставили всех троих в отделение полиции. Там в присутствии полицейских Лукина признала свой долг и написала расписку. Тут же на официальном бланке отдела внутренних дел Фролова написала на имя руководителя отдела заявление с просьбой зафиксировать в протоколе опроса признания Лукиной с тем, чтобы можно было с этим документом обратиться в суд. Однако в ответ на свое заявление Фролова получила сообщение, повергшее ее в ступор. Оказывается, проверкой было установлено: не существовало никакого телефонного звонка в полицию от Лукиной, а в книге учета лиц, доставленных в отделение в этот день, отсутствует информация о супругах Фроловых. Снова театр абсурда. Чем объяснить происходящее? С головой у Веры Фроловой все вроде бы в порядке.
В суд супруги все же обратились и его выиграли. Собственность свою вернули. Но им пришлось пройти семь судов, обращаться в президиум областного суда, а можно было бы решить проблему проще, и тогда, возможно, не случилось бы того общения с Лукиной, которое повлекло новые разбирательства, новую нервотрепку. И, возможно, не было бы у Николая Фролова проблем со здоровьем.
После удара бутылкой по голове у него начались головокружения. Зимой он из-за этого упал и сломал руку. Плохо стало с сердцем. С морем Фролову пришлось распрощаться.
Жена жалеет его, хлопочет за него, решает его проблемы, но простить измену не смогла. Живут они по-прежнему вместе, но своим супругом жена его уже не считает. Детей у них нет, по-хорошему в пенсионном возрасте им бы держаться друг за друга, жить в покое и счастье. Но получилось иначе.
В полиции, очевидно, криминальные скандалы между Фроловыми и Лукиной списывают на личностные отношения. А еще, считает Фролова, имеет значение тот факт, что Лукина – коренная холмчанка, у нее большие знакомства, Фроловы же приехали в город во взрослые годы, и связей у них нет.
Но закон, как известно, стоит над личностными и прочими отношениями. Никому, даже бывшим любовницам, не позволено бить человека по голове бутылкой или чем бы то ни было вообще. И даже бывшие любовники имеют право на беспристрастное расследование совершенного против них преступления.
Н. КОТЛЯРЕВСКАЯ.
