В редакцию газеты «Советский Сахалин» обратился председатель совета автономной некоммерческой организации «Приют для животных «Пес и Кот» Михаил Глазов. Он, как и многие сахалинцы и курильчане, возмущен продолжающимся в нашей области беспределом в отношении бездомных животных, главным образом собак. В подтверждение своих слов привел некоторые факты.
Начиная с 1 января 2013 г. огромное число этих «друзей человека» стало жертвами закона Сахалинской области № 40-ЗО о регулировании их численности. Содержащего, среди других мер, и эвтаназию, то есть умерщвление собак, если в течение десяти дней после отлова у них не найдутся постоянные владельцы или не заявят о своем желании взять несчастных шавок, дружков и бобиков к себе домой другие граждане из чувства сострадания. По данным министерства ЖКХ Сахалинской области, в чьем ведении находится эта тема, только за два последних года в ходе «регулирования численности» безнадзорных животных на территории островного региона отловлено 14361 животное, стерилизовано и кастрировано 4623, а умерщвлено 9738 особей. На эти мероприятия в рамках закона № 40-ЗО, который, по словам бывшего главы отрасли Георгия Митрика, «успешно реализуется на территории области» и не нуждается в изменениях, за то же время (2014 – 2015 гг.) израсходовано 82 миллиона (!) рублей.
Михаил Глазов, в прошлом инженер железнодорожной радиосвязи, после выхода на пенсию занялся вроде бы не свойственным его профессии делом: спасением бездомных животных, среди которых на первом плане были собаки. Построенный изначально пункт передержки, которым Глазов стал руководить, он превратил в приют на 300 собак и 100 кошек, оснастил его всем необходимым. И, наотрез отказавшись от массовой эвтаназии безнадзорных животных, которую ему навязывали, начал многолетнюю упорную борьбу за право спасать их. Причем его оппонентами в этом были представители местной власти, в первую очередь администрации Юж-но-Сахалинска и ее структур.
Так что главным камнем преткновения стала проблема гуманистического порядка: самого отношения к жизни этих животных. Глазов и его единомышленники считали и считают, что умерщвлять собак и кошек можно лишь в случаях крайней необходимости: при обороне от нападающего безнадзорного животного, если жизнь или здоровье человека находятся в опасности; при наличии у таких животных неизлечимых заразных заболеваний, особенно если эти недуги могут поражать и людей; для прекращения страданий смертельно больного или травмированного животного. Но немало есть и сторонников противоположной позиции, которые убеждены, что надо поэнергичнее расправляться с бродячими псами, особенно когда они в конце зимы сбиваются в огромные стаи и начинают свой брачный сезон… Даже простое приближение к такой стае может вызвать у нее приступ злобы и даже нападения на человека, как это случалось и в нашем областном центре.
Однако у этой непростой проблемы есть решение, которое должно устраивать обе стороны и которое успешно применяется во многих других регионах страны и за рубежом. С ним М. Глазов обращался и в администрацию Южно-Сахалинска, и в правительство нашей области, предложил этот вариант и на прошедшей в феврале с. г. конференции общественных зоозащитных организаций Сахалина, созванной по его же инициативе. Надо, убежден руководитель приюта «Пес и Кот», разделить задачу регулирования численности безнадзорных животных по отдельным функциям, которыми наделить несколько организаций, готовых решить сообща эту проблему. Пусть одна «фирма» отлавливает бродячих кошек и собак и доставляет их в пункты передержки (временного размещения). После обязательных в таком случае вакцинации, стерилизации (кастрации), необходимого лечения и розыска вероятных хозяев или «отказников» специалисты данных пунктов передают собак их владельцам или далее «по цепочке», под опекунство жителей тех мест, где были отловлены «опекаемые». Пройдя вышеназванные процедуры, они уже не смогут размножаться и потеряют свою агрессивность. Поэтому многие из них, вполне вероятно, найдут себе новых хозяев из числа милосердных граждан. Постепенно число безнадзорных собак и кошек удастся свести в области к минимуму. Эвтаназия же как таковая должна быть категорически запрещена в отношении особей здоровых, стерилизованных (кастрированных), а тем более породистых и имеющих хозяев, за исключением тех крайних случаев, о которых мы уже знаем.
Эти свои предложения, ставшие плодом многолетнего личного опыта по уходу за бездомными животными и изучения данной проблемы в масштабе ряда регионов России, Михаил Глазов изложил и в недавних письмах прокурору Сахалинской области Николаю Рябову, обратив внимание и на совсем свежие факты: кровавую бойню в московском приюте для бездомных животных «Эко-Вешняки», развязанную при полном попустительстве властей, перечисливших этому заведению за два года на такое вот злостное «решение» проблемы более 300 млн.(!) рублей. Эти факты он сравнил с тем, как обстоят дела в муниципальном, то есть государственном, пункте передержки г. Южно-Сахалинска, в котором, по его словам, «механизм решения проблемы животных осуществляется гораздо хитрее, циничнее, «рациональнее».
Обратив внимание прокурора на огромное количество отловленных, стерилизованных и умерщвленных животных, приведенное в начале этой публикации, зоозащитник призвал Рябова посомневаться в этих цифрах. В том, что такого количества отловленных, стерилизованных и умерщвленных животных в области с четырехсоттысячным населением быть не может. Что производительность нескольких крематоров, «пожирающих» громадное количество дизтоплива, не может позволить утилизировать такое количество трупов животных за указанный период, то есть за два года. Что никто из граждан не видел и не видит стерилизованных животных в местах прежнего обитания (ибо по правилам, заметил Глазов, у такой собаки должна быть пластиковая бирка на ухе, заметное тавро или хотя бы выстриг шерсти, то есть легко различимые знаки). Из суммы этих сомнений наш собеседник сделал вывод, что организаторы мероприятий занимаются приписками, исполнители поставляют умерщвленных животных в общепит, а тела остальных вывозят за пределы «приюта» и закапывают в глухих местах. Деньги же, предназначенные на стерилизацию животных и выпуск их в места прежнего обитания, «успешно осваиваются» чиновниками.
Автору этих строк тоже довелось побывать на той февральской конференции и убедиться, что практически все некоммерческие зоозащитные организации областного центра также считают, что областная дума должна отменить те положения закона № 40-ЗО, принятого ею 4 июня 2012 г., которые противоречат федеральному законодательству в данной сфере, в том числе Конституции, Гражданскому кодексу и санитарным правилам страны. Стало совершенно очевидным, что сахалинские думцы и даже члены областного правительства весьма вольно, если не сказать – небрежно, обращаются с этими основополагающими документами, имеющими вообще-то куда большую силу, нежели региональное законотворчество.
М. Глазов принес в редакцию целую папку доказательств правоты – и своей, и его коллег по зоозащитной работе. Вот всего лишь одно из таких доказательств – ссылка на п.1 ст. 231 ГК РФ, которая гласит: если в течение шести месяцев с момента заявления о задержании безнадзорных домашних животных их собственник не будет обнаружен или сам не заявит о своем праве на них, лицо, у которого животные находились на содержании и в пользовании, приобретает право собственности на них. А ст. 137 этого же кодекса утверждает, что к животным применяются общие правила об имуществе и что при осуществлении прав на это имущество не допускается жестокое обращение с животными, противоречащее принципам гуманности. И даже если такое животное не обретет нового хозяина, не дождется старого, никто не имеет права его убивать, за исключением вышеперечисленных случаев (бешенство, нападение на человека с причинением ему вреда, инфекционное заболевание, грозящее эпидемией).
Короче говоря, такой «способ регулирования численности» безнадзорных животных, как эвтаназия, т. е. умерщвление, причем даже вполне здоровых собак и кошек, не предусмотрен российским законодательством вообще. Выходит, что люди, призванные по своему статусу чтить то, что вводит в ранг общегосударственного права Москва, не только не исполняют его, но и пытаются убедить других, что придуманные ими нормы и правила умнее и справедливее. Усыпить или перерезать тысячи несчастных животных они, вероятно, считают более гуманным, чем попытаться пристроить их «в семьи»?
Михаил Глазов рассказал и о «хабаровском деле». Его инициировала зоозащитная организация «Милосердие» и истица Ирина Пак: у нее пропала собачка Долли, которая была доброй и, говорят, законопослушной, зарегистрированной там, где надо, но не успевшей обзавестись идентификационными метками. Доводы истицы, молодой женщины, поддержала вначале прокуратура региона, затем краевой суд и, наконец, Верховный суд. И даже после таких мощных «подпорок» законодательная дума края не успокоилась и, говорят, подает апелляцию на решение Верховного суда в его президиум. Эта история вызвала огромный резонанс в виде всероссийской акции «Хабаровский край – первый живодерский».
Будем надеяться, что наш регион до такого «звания» не докатится, хотя численность «божьих тварей», убиенных всего за два года на Сахалине, в муниципальном пункте передержки, просто шокирует. Получается, по 13 животных ежесуточно исчезали в этой дикой мясорубке…
Поражает и спешка, с которой служащие пункта передержки, с подачи депутатов областной думы, отправляют бездомных псов «в мир иной». Они узаконили содержание собак в этом заведении, расположенном под боком у Южного, в Христофоровке, не полгода и более, как положено по Гражданскому кодексу, а всего в течение десяти(!) дней, обогнав даже «первых живодеров» страны – хабаровчан. Впрочем, ничего поразительного в этом нет: чем скорее расправишься с одной партией доверчивых жертв, тем скорее можно разделаться с другой, третьей, четвертой партиями, тем больше будет сэкономлено средств. А при таком темпе забоя животных никто не спросит, делали ли «усопшим» стерилизацию (кастрацию) с вакцинацией. Идущим на смерть такие «излишества» ни к чему, тем паче что, например, стерилизация каждой собаки обходится в три тысячи рубликов, да и прочие услуги стоят денег немалых…
Вот и на той конференции зоозащитники прямо говорили, что ни одного животного, полностью обработанного в этом пункте и выпущенного назад в места преж-него обитания, они не видели, хотя и пытались найти. Зато видели, как некие «стрелки» гонялись в дачном массиве за собаками и усыпляли их с помощью шприцов, наполненных сильнодействующим снотворным, стреляя в животных из примитивных духовых «ружей». Доводилось мне слышать разговоры и о том, как этих спящих псов разделывают еще живыми на деликатесные блюда для неких «гурманоидов».
Интересно, доходят ли требования о запрете массового истребления собак до высоких должностных лиц городов и области? Верится с большим трудом, что доходят. Иначе в их «победных» рапортах об успешной реализации мер по регулированию численности безнадзорных животных не сквозило бы ощущение непонятной гордости за описанные выше сомнительные деяния на грани нарушений федеральных законов.
Но есть, есть и в России примеры человечного отношения к зверям, как к братьям нашим меньшим, заметил руководитель приюта «Пес и Кот». Взять волонтеров Чечни, совсем молодых людей, которые на свои средства и на пожертвования уже второй год лечат бездомных собак и кошек. Узнав об этом, глава республики Рамзан Кадыров распорядился с помощью регионального общественного фонда «Надежда на жизнь» построить современный питомник для таких животных. И за два месяца объект был возведен и сдан в эксплуатацию. А в Перми активисты движения «Желтая метка» собрали собственные средства и начали проводить стерилизацию бездомных собак с установкой им желтых пластиковых бирок на ухо. Так волонтеры пытаются гуманным способом сократить число безнадзорных псов и уберечь их от отлова. Да и в нашей островной области примеров сострадания, помощи животным, попавшим в беду, можно встретить немало.
Чтобы еще раз убедиться в этом, на днях я побывал в приюте «Пес и Кот» и порадовался его питомцам. Заведение больше напоминает солидное животноводческое предприятие с десятками зимних и летних вольеров. Есть здесь и кормокухни, и ветбаклаборатория с операционной, и прочие бытовые помещения, даже небольшое общежитие для персонала. На первом этаже живут собаки, на втором, в недосягаемости для собак, – кошки.
Непросто содержать такую ораву. Как же это гуманитарное частное учреждение выживает вот уже восьмой год, без официальной помощи властей, да еще и под их непонятным нажимом?
– Люди помогают, – кратко ответил Глазов. – После отказа от эвтаназии мы приобрели множество новых друзей и единомышленников, ставших нашими постоянными спонсорами. Они в меру своих возможностей помогают и деньгами, и кормами, и стройматериалами – кто чем может. Например, в гастрономах периодически заканчивается срок годности многих продуктов питания. Их списывают и отдают нам на пропитание животных. В такие периоды у наших зверюшек прямо-таки царский стол: и мясо, и колбасы, и макароны, и консервы… Большинство из них такой кормежки и дома не видали, да и вообще в таких условиях не жили. Но бывают, конечно, и «разгрузочные» дни, когда питомцев много, а продукты заканчиваются. Тогда обращаемся к помощи горожан, и не только спонсоров, так сказать, с возможностями, но и простых граждан, например школьников. И всякий раз выходим из положения. Но лучше бы, конечно, иметь более стабильную, узаконенную поддержку от городской власти.
А. ЛАШКАЕВ.
P.S.
Приют “Пес и Кот” просит финансовой помощи для оплаты счетов за коммунальные услуги и свет.
