Суббота, 30 марта, 2024

Холодный дом. Театральная премьера

Сцена из спектакля «Господа Г…ы».

В прошлом году на сцене Сахалинского театра кукол именитый белорусский режиссер Олег Жюгжда поставил мюзикл «Дракула». Оказалось, то была разминка перед боем, шутка гения, каковым без преувеличения в театральном мире считают Жюгжду. Он востребован театрами на всем постсоветском пространстве и за его пределами, ставит Чехова, Шекспира, Кафку, Достоевского, Лермонтова и столь же непростых авторов для актеров и кукол.

В этом году Сахалинский театр кукол закрыл сезон его спектаклем «Господа Г…ы» (по выбору режиссера). Сахалинскому театру уже ближе к сорока, вечерние спектакли здесь играют не меньше десяти лет, а поди ж ты: стереотипы невозможно крепки. И по сей день приходится развеивать наивные мнения, что театр кукол непременно заканчивается в детстве. Убеждать, что кукольники блистательно умеют говорить на самые серьезные и волнующие темы, для чего взаимодействуют с великой мировой литературой, не поддающейся коррозии временем. В поисках злободневных мыслей театр не разменивается на политику, не ведется на картонные «датские» (юбилейные) постановки по госзаказу патриотического воспитания ради, для него современность – в умении уловить общественную аритмию, а уж чьими словами она будет выражена, второстепенно. Да и классикам удается написать на века, и веры им больше, чем текстам современного драматурга, иногда плохо владеющего великим и могучим русским языком.

Да, пока еще мы живем не в Европах, и институт семьи, какого бы качества она ни была в отдельных случаях, официально не упразднен. История исчезновения с лица Земли большой и недружной семьи Головлевых – тема непреходящая в век нынешний, где семьи разбиваются, как оконное стекло от малого камушка, и все меньше желающих променять свой индивидуализм на обязательства, долг, терпение, и все больше людей проводит жизнь под девизом «любовь к себе – роман без конца». В хронике Головлевки глобальная общественная катастрофа передана через мельчайшие психологические сдвиги, с переходом на личности.

Главную роль в спектакле играет главный человек театра кукол – худрук, режиссер, а в данном случае актриса со стажем Антонина Добролюбова. Ей не привыкать быть ведущей в жизни, а в «Господах Г…х» она рассказывает историю сильной личности – женщины, у которой вся власть в руках, да не свезло быть счастливой. Отсюда и завелась червоточина: ведь все начинается с женщины, будет она счастлива – и дальше все пойдет ладом. Как она стала «железной леди», выморозившей дом, и у самого Салтыкова-Щедрина осталось за скобками, но ее личная женская драма отравила жизнь всем – нелюбимому мужу, детям, внукам. И винить некого, потому что выбор – стать бездушной машиной для приумножения капитала – она сделала сама. Жизнь ее стала цепью разочарований в детях, целях, смыслах. Вроде трудишься, аки пчела, припасаешь, экономишь, а процесс заводит в тупик.

Вот и Иудушка (его отлично играют в «четыре руки» Даниэль Черемных и Евгений Панихин), конечно, по природе гнусный тип, но он прошел хорошую школу лицемерия и людоедства у маменьки. Как там у Евгения Шварца: «Всех учили, но почему ты оказался первым учеником, скотина?». На равных с трагической долей маменьки обозначена линия добровольного рабства прочих Головлевых. Выросшие в праздности, они пытаются уйти подальше из-под тяжелой руки Арины Петровны – Степан (Андрей Осипенко), девицы Погорельские (Юлия Тронина, Людмила Иевлева) – или спрятаться в броню тупого равнодушия – Павел (Артем Спрыгин), лишь бы не доставала. Но жить получается криво-косо, потому как они не сумели вырасти, не научились разумно распоряжаться своим талантом, совершать поступки и нести ответственность. Маменька своих детей словно держит на невидимой нити, и рано или поздно, наглотавшись искомой свободы до одури, до изнеможения, все возвращаются в ее дом полными банкротами во всех смыслах.

Растворяясь во тьме, актеры в черном выдвигают на первый план кукол. Куклы маленькие, тщедушные, с выразительными личиками и голосами: Иудушка носат, скрипуч и прилизан (актер Евгений Панихин копирует его облик), у его пособницы – куклы Улиты лицо, смятое в сплошные морщины, и крысиные повадки (ее играет Евгения Тодика), у папаши Головлева, пробавляющегося стишками, творческий беспорядок на голове, у Анниньки и Любиньки, рвущихся к славе, личики глуповатые и губастые. Куклы робко льнут к актерскому плечу, приниженно вздыхают, мечтают, ужасаются – живут полной жизнью. А у мамаши, пока она в силе, кукольного двойника нет. Но как только власть забирает Иудушка, Антонине Добролюбовой вручают куклу, да заодно уж она меняет белое платье на черное – кончена диктатура. «Детки в клетке» – для обозначения причинно-следственной связи в этой семейной саге режиссером найдена красноречивая метафора. В Головлевке все, кроме барыни, живут в клетках для канареек. Как только нить чьей-то жизни обрезается, куклу вынимают из клетки и зажигают лампаду.

Художница Лариса Микина-Прободяк, постоянный соавтор режиссера, пишет спектакль «черным по черному». Центром вселенной во мгле является маменькино кресло, в спинке которого прорезано окно, куда заглядывает солнце или дождь. Полем битвы поколений становится большой стол, на котором, как на плацу, Арина Петровна строит свою кукольную семью. Потом стол станет символом разгульной жизни провинциальных актрисок или обернется въездными воротами в угодья, на которых фамилию умерших Головлевых в финале поменяют на Галкиных, дальних родственников, живых и цепких. Отсюда и интригующий прочерк на афише. На афише с жизнерадостным авторским подзаголовком «история многих умертвий» сквозь прутья птичьей клетки виднеется образ уютного дворянского гнезда. Виден нечетко, потому что листок, на котором нарисована усадьба, разорван в клочья. Бумажные лоскутки аккуратно сложены в целое, но швы остались…

Казалось бы, душная атмосфера, сюжет страшноватый, а смотрится с неутихающим азартом. Актеры играют его с моцартианской легкостью, словно получив долгожданный дар от режиссера. Каждый воплощает по нескольку острохарактерных ролей, мгновенно перекидывая эстафетную палочку друг другу. Давно не доводилось видеть такого на все сто оправданного равноправия людей и кукол, урожая виртуозных актерских работ (всех без исключения), гармонии во всем, что творилось на сцене, и актуальности звучания, где нет нужды в словах – «действие перенесено в наши дни», и так все ясно. Постановка Олега Жюгжды вышла спектаклем-перевертышем, где куклы глубоки, как люди, а люди беспомощны и управляемы, как марионетки. И в то же время такой плотной вязки полотном, где каждый персонаж на сцене получает подробную внутреннюю жизнь независимо от того, из плоти и крови он или из дерева.

Конечно, по доброте душевной режиссер не мог оставить нас без луча света в темном царстве. В финале Арина Петровна будет баюкать младенчика. Ведь совсем необязательно, что из него вырастет очередной Порфирий. Возможно, это будет хороший человек.

Ирина СИДОРОВА.

ПОХОЖИЕ ЗАПИСИ
баннер2

СВЕЖИЕ МАТЕРИАЛЫ