Приехала на выходные в родной городок, откуда умчалась искать лучшую жизнь больше двух десятков лет. Бываю у родителей, сестры довольно часто, встречаюсь с одноклассниками, чешу язык с соседями на нашей улице с постаревшими деревянными домами.
Но тетю Катю Кривошееву не видела лет десять – с тех пор, как она переехала к приемной дочери в благоустроенную квартиру. Честно сказать, я о ней и не вспоминала. Забыла и о трагедии в семье Кривошеевых. А тут встретила ее – в инвалидной коляске, и все ожило.
Десять лет назад разбился насмерть в автоаварии сын тети Кати и дяди Васи Толик. С ним погибли жена и двое маленьких детей. Горе родителей усугублялось тем, что это они подарили Толику автомобиль. Долгое время копили деньги и взяли не абы что, а джип. И после трагедии они считали, что своими руками вручили ему орудие смерти. Никакие и ничьи уговоры их не утешали.
Дядя Вася в результате умер от инфаркта через три месяца после похорон сына, а у тети Кати отказали ноги, когда она провожала в последний путь мужа.
Хорошо, что оставалась приемная дочь Ольга.
У Кривошеевых своих детей не было, они решили усыновить чужого ребенка. У тети Кати был обширный круг полезных знакомств, кто-то рассказал ей, что в роддоме одна из рожениц отказывается от дочки. Она не из пьющих и гулящих, просто сейчас ей не до ребенка. Девочка родилась здоровенькой, красивенькой, информировали тетю Катю и пообещали содействие в оформлении документов.
Потом роженица, вроде, передумала оставлять ребенка, но тетя Катя с ней встретилась и убедила, что ребенку будет лучше в благополучной семье и сейчас нужно думать только об этом.
А самым весомым аргументом стали для молодой матери французские сапожки. Потом Кривошеева так и говорила: «Я купила дочь за пару дорогой обуви».
Девочку полюбили, баловали как могли. Ольга оказалась умненькой, послушной. Была отличницей в школе и вузе.
Самое интересное, что через три года после удочерения тетя Катя, ко всеобщему удивлению, забеременела и родила собственного ребенка. Замечено, что такое случается довольно часто: как только бездетная семья берет на воспитание чужого ребенка, скоро появляется на свет и свой.
Кривошеевы чуть ли не с ума сходили по Толику. Оля отодвинулась в сторону. Может быть, тетя Катя и дядя Вася и не замечали, что дочке доставалось меньше тепла и заботы, чем надо было.
Отец носился с Толиком: «Сынок, сынок!». Любил говорить: «Ну, теперь можно не беспокоиться о старости. Есть надежная опора».
Толика, однако, эта чрезмерная любовь не испортила. Он не был белоручкой, характер у него оказался покладистый. Правда, парень учился не очень хорошо. Потолком для него стало ПТУ. Работал мастером по холодильным установкам. Когда он женился, родители все свободные деньги вкладывали в семью сына.
Держала ли обиду на родителей Ольга? Она никогда никому не жаловалась, что ей достается меньше, чем Толику. Брата она любила, нянчилась с ним. Если и ревновала, то молча. У нее сложилась своя семья, говорили, что с мужем Ольге повезло.
И сейчас именно Ольга катила коляску с тетей Катей.
– Видишь, как я доживаю свои годы? – пожаловалась мне тетя Катя. – Ноги совсем не ходят. Если бы не Ольга, я бы сиднем сидела и слезы лила.
Да, подумала я, была семья: мама, папа, сын, невестка, внуки, дочь. И в роковую секунду все исчезло. Как будто бы никого и не было. Осталась только удочеренная девочка.
Людмила КРАВЧУК, г. Южно-Сахалинск.
