«Советский Сахалин» в 1990-е годы периодически освещал на своих страницах тему политических репрессий. Газета рассказывала о многих жертвах «архипелага ГУЛАГ». А как жили-поживали в ту мрачную пору сами газетчики?
Плохо жили, скажете вы, уважаемые читатели, и будете абсолютно правы. Но, думаю, мало кто может себе представить в полном объёме всё выпавшее на долю наших старших коллег. Соответствующие документы хранились в течение многих десятков лет под грифами «секретно» и «строго секретно».
Об атмосфере, в которой приходилось работать коллективу «Советского Сахалина» в середине 1930-х годов, красноречиво говорят дела первичной парторганизации редакции и типографии. В Сахалинском центре документации новейшей истории можно ознакомиться с десятками этих дел. Вот одно из них, взятое без особого выбора, можно сказать, наудачу.
«В первичную партийную организацию от кандидата в члены ВКП(б) В. Пинчука.
Заявление.
Прошу снять с меня выговор, вынесенный в 1935 году за несвоевременное принятие мер по выявлению контрреволюционной агитации Борбошина.
22 февраля 1936 г.».
Кто эти люди по должности и профессии, документы не уточняют, ясно лишь, что оба были причастны к выпуску «Советского Сахалина». Некто Борбошин что-то не так написал (или сказал), вследствие чего попал в разряд «контрреволюционеров». С такими людьми у НКВД разговор был короткий — как минимум несколько лет лагерей. Пинчук же, надо понимать, или же не донес куда следует, или как-то иным образом оплошал. О дальнейшей судьбе Пинчука можно только гадать.
А вот протокол редакционного партсобрания (естественно, закрытого), датированный апрелем того же 1936 года.
Докладчик давал крутую политическую оценку участившимся опечаткам. Опечатки, естественно, были следствием потери политической бдительности. В этой связи, по мнению руководства редакции, следовало немедленно уволить некоего Первуницкого «как не нашего человека».
Думаю, есть смысл процитировать постановление собрания:
«Для нашей организации особое значение имеет указание ЦК о всемерном повышении классовой бдительности, об умении распознавать, разоблачать троцкистов-зиновьевцев, всех врагов нашей страны, как бы они ни маскировались. Наша организация обязана помогать… по-боевому, по-сталински бороться с врагами, ставшими на путь террора против советского народа. Мы должны изучить по существу, а не по анкетам, тех рабочих и служащих, с которыми коммунистам приходится работать. Внимательное изучение людей в коллективе даст нам возможность не декларировать бдительность, а на деле проявлять её».
Читаешь — прямо мороз по коже. Газетчикам навязывались прямо-таки функции тайных агентов политического сыска. Разумеется, это было насилие над самой природой журналистской профессии. А вот как относились к данному факту газетчики, судить трудно. Что они могли? Наверное, только одно – сменить профессию. На том же собрании обсуждался «тревожный» факт: комсомолец Пронин подал заявление об уходе с работы. Собрание сочло этот поступок «примером мелкобуржуазной распущенности». Пронина решили обсудить и резко осудить. Но, однако, оставили в редакции.
Как известно, с политикой в то время шутки были плохи. А для газетчиков — особенно. Об этом нам рассказывает «особая папка» — не просто секретное, а сверхсекретное собрание документов. Интересное совпадение: резолюцию о бдительности коммунисты «Советского Сахалина» принимали в апреле 1936 г., а уже через месяц (8 мая) бюро обкома ВКП(б) приняло постановление под названием «О передовой статье, помещённой в первомайском номере газеты «Советский Сахалин». Постановили: «Признать, что передовая статья «Марш победителей» написана исключительно небрежно и имеет целый ряд политических ошибок».
В чём же заключались эти «ошибки»? Оказывается, гласит документ, газета слабо показала роль партии и лично тов. Сталина как организаторов побед социализма. Видать, не смог автор статьи прийти от этих побед в восторг до состояния поросячьего визга. А самое главное (цитируем протокол) – «во всей статье нет упоминания о том, что социализм в СССР победил окончательно и бесповоротно».
Поэтому бюро обкома приходит к логичному выводу: «Появление статьи свидетельствует о недобросовестном отношении тов. Лившиц к своим обязанностям редактора газеты и о недостаточной революционной бдительности тов. Лившиц. Бюро обкома предупреждает тов. Лившиц, что если он…» (следуют угрозы о привлечении к ответственности).
Видимо, не зря предупреждало, поскольку тов. Лившиц вскоре куда-то бесследно исчезает, и на арене появляется новый редактор «Советского Сахалина». А спустя четыре месяца – 17 сентября — газета печатает новый «крамольный» материал, и в тот же день (!) бюро обкома принимает новое разгромное постановление:
Слушали: «О передовой статье «Будьте бдительны!» в газете «Советский Сахалин» № 215».
Постановили: «Бюро считает установленным, что редактор Вл. Новгородцев игнорировал указание бюро обкома от 8 сентября с. г. о заметке, опубликованной в «Советском Сахалине» 6 сентября, в которой Новгородцевым при редактировании было грубо извращено политическое содержание резолюции рабочих пищекомбината. Новгородцев, лицемерно «признавший» на бюро обкома 8 сентября свою ошибку и давший обещание принять все необходимые меры для предотвращения появления подобных ошибок в будущем, написал и опубликовал 17 сентября контрреволюционную статью… Бюро, усматривая в этих фактах сознательное протаскивание Новгородцевым контрреволюционной троцкистско-зиновьевской клеветы на нашу партию и её руководителей, прикрываемое двурушническими клятвами, постановляет:
-
- Новгородцева Вл. из рядов ВКП(б) исключить.
- С работы редактора газеты немедленно снять».
Скорее всего, дорого заплатил Вл. Новгородцев за «сознательное протаскивание». К сожалению, проследить до конца судьбу этого человека не удалось. Как и ряда других редакторов, корреспондентов, наборщиков, печатников и прочего газетного люда – тех, кто пострадал по принципиальным мотивам, а порой и за рядовую техническую оплошность.
Заметим: за несколько дней до расправы над Вл. Новгородцевым (5 сентября 1936 г.) бюро обкома принимало постановление «О проверке работников редакций и типографий области». «Проверки» проводились регулярно. Вот выводы одной из них:
«Работников, у которых родители арестованы органами НКВД и которым не может быть оказано политического доверия, необходимо заменить.
Просим крайком ВКП(б) командировать на работу в редакцию ответственного редактора и двух человек на работу зав. отделами…».
И людей заменили (слово-то какое, будто речь идёт о запчастях!). Вот только куда они затем попали, неся на себе клеймо «политического недоверия»?
Михаил ВОЙНИЛОВИЧ.
Об авторе
Войнилович Михаил Михайлович работал в «Советском Сахалине» с марта 1987 года по сентябрь 2003-го. Заведовал отделом политики, был заместителем редактора. Неоднократный победитель областных журналистских конкурсов. Был удостоен звания «Заслуженный работник культуры РСФСР».
