В редакции «Советского Сахалина» много лет работал Константин Грозин. Когда ушел на пенсию, ему на смену в газету пришла его дочь – Наталья Грозина. Редакция дала ей задание «разговорить» отца, записать его воспоминания для юбилейного номера газеты к 70-летию «Советского Сахалина». Что Наташа и сделала. Материал был впервые опубликован 1 мая 1995 г.
…На исходе 50-х годов в газетах стали появляться материалы так называемых специальных корреспондентов. Собственно, право подписаться титулом «спецкора» было и остается у любого журналиста. Но речь сейчас о другом – о новом явлении, возникшем в те годы под воздействием «хрущевской оттепели».
Менялась жизнь страны – менялись и газеты. «Железобетонные» статьи, как правило, готовившиеся в недрах редакционных кабинетов, вытеснялись с газетных полос оперативными, живыми материалами непосредственно с мест событий. В ту пору в штатных расписаниях редакций впервые стали значиться должности специальных корреспондентов. В этом отношении «Советский Сахалин» не был исключением.
Правда, первые спецкоры поначалу трудно вписывались в журналистский коллектив. Их то прикрепляли к секретариату и по заявкам, поступавшим из отделов, направляли в командировки; то передавали по одному непосредственно в отделы, а там, как известно, всегда черновой работы хоть отбавляй. В таких условиях волей-неволей спецкоровский «потенциал» растрачивался то на подготовку писем к печати, то на написание передовых статей, то на расследование жалоб и т. п. В результате все были недовольны – и особенно сами спецкоры. Не шло у них дело. Неспроста тогда в «Советском Сахалине» особой популярностью пользовался такой анекдот.
Бредет «бич» по пирсу. Небритый. В засаленной тельняшке. Штаны – дыра на дыре. Останавливается у парохода.
– Эй, чувак! – окликает вахтенного матроса. – Позови «деда»!
– Зачем тебе?
– Скажи, мол, по важному делу просят.
Спустя некоторое время на палубе появляется стармех:
– Ты, что ли, спрашивал?
– Кочегары нужны? Тропические…
– Какие, какие? – переспрашивает стармех.
– Тропические, говорю.
– Нет! – отвечает стармех. – Тропические нам не требуются.
– Ну, то-то, – хмыкнул «бич», – а то я бы тебе наработал…
Как бы то ни было, а с той поры кличка «тропические кочегары» прочно прилипла к спецкорам. И, конечно, вспоминали о ней всякий раз при очередном их промахе, а чаще всего просто так – незлобиво, без всякого умысла.
Нередко на планерках и летучках, когда редактор Василий Ильич Парамошкин или ответственный секретарь Николай Титович Чурсин метали громы и молнии в адрес проштрафившегося заведующего отделом, тот в оправдание грешил на спецкоров и собкоров, плохо-де помогающих ему. И тут же в порядке солидарности находил поддержку со стороны заведующих другими отделами. Поэтому, наверное, для всех стало аксиомой: хочешь уйти от критики – заводи разговор о «тропических кочегарах».
А тем временем в области происходили заметные перемены. Шло освоение новых месторождений нефти и газа на севере Сахалина. Началось сооружение Сахалинской ГРЭС. Рыбаки переходили с прибрежного промысла на добычу и переработку рыбы и морепродуктов в открытых морях. Широкий размах получило строительство. Все это требовало внимания газеты.
И вот однажды редактор объявил о намерении создать своего рода «отряд быстрого реагирования». И уже через несколько дней группу собкоров объединили в новый отдел. Редакционные острословы немедля окрестили его «кочегаркой».
Под «кочегарку» отвели небольшую комнатушку на первом этаже (в ветхом здании бывшей японской типографии весь второй этаж тогда занимали редакции «Советского Сахалина» и «Молодой гвардии»). Находилась она как раз под редакторским кабинетом, что, между прочим, Василий Ильич впоследствии своеобразно использовал. К примеру, если надо было отдать распоряжение спецкорам, он не поднимал телефонную трубку, а топал по полу. И этого было достаточно, чтобы представитель «спецкоровского корпуса» незамедлительно появлялся в дверях шефа.
«Прописку» в новоиспеченном отделе получили В. Анциферов, Ю. Лапин, Н. Петроченков, Г. Черненко и я. Все мы тогда были молоды, но уже имели приличный журналистский опыт.
Вениамин Анциферов студентом Уральского университета приехал на практику в «Советский Сахалин» да так прикипел к островному краю, что остался здесь, перейдя на заочное отделение. Тут же и женился, детишками обзавелся. Его любили за напористость в работе, открытость, веселый нрав. А за пышную огненную шевелюру получил он кличку «Рыжий».
Ну а Юра Лапин считался признанным публицистом. На первый взгляд он казался молчаливым, замкнутым. А на самом деле это был отзывчивый человек, не лишенный чувства юмора. Любитель розыгрышей, неистощимый на разного рода проделки.
К Николаю Петроченкову все обращались по батюшке – «Петрович». В войну – авиатехник, по образованию – поэт (автор нескольких поэтических книжек). Фельетонист. За рассудительность, справедливость в оценках жизненных коллизий он пользовался у коллег непререкаемым авторитетом.
Григорий Черненко в «Советский Сахалин» перешел из военной газеты. Теме войны, армейской жизни он и остался по-хорошему верен. Было у него интересное хобби – акваланг.
Собрав нашу пятерку «под одну крышу» и освободив от малозаметной рутинной работы в стенах редакции, Василий Ильич решал сразу три задачи.
Во-первых, в любой момент он мог послать спецкора в ту или иную «горячую точку» с полной уверенностью в том, что к намеченному им сроку в газете появится до зарезу необходимый и квалифицированно написанный материал. Так оно и было впоследствии: спецкоры, как правило, привозили в редакцию уже готовые корреспонденции, а нередко в ходе командировки диктовали по телефону стенографистке свои репортажи.
Во-вторых, когда кто-то из заведующих отделами уходил в отпуск, у редактора под рукой всегда была готова замена.
И, наконец, – двери в «кочегарку» не были закрыты и для других сотрудников, особенно молодых: докажешь, что можешь писать так, как «кочегары», – считай себя кандидатом в престижный отдел. Не скрою, нам тогда завидовали многие коллеги. Таким образом редактор «подталкивал» остальных к тому, чтобы и они стремились выдавать «на-гора» продукцию высокого качества.
Итак, я в «кочегарке». Стол к столу. Ни пройти, ни разойтись! Но, пожалуй, только в первые дни мы ощущали эту тесноту. Большую часть времени проводили в командировках. Газета уже не могла полнокровно существовать без вестей спецкоров и собкоров из «горячих точек» переустройства народного хозяйства области. Открытие и освоение новых месторождений нефти, газа, угля (Тунгор, Колендо, Мухто, Лермонтовский углеразрез), новых районов рыбного промысла (в Беринговом море – морского окуня, в Алюторском заливе на Камчатке – сельди, у Южных Курил – сайры, скумбрии), сооружение переправы Ванино – Холмск, второй нитки нефтепровода Оха – Комсомольск-на-Амуре, магистрального пути на север Сахалина – все находило отражение в корреспонденциях и репортажах спецкоров. Экономическая тема была для них главной.
Условия, в которых работали «кочегары», были далеко не комфортны. Их повседневное «оружие» – блокнот и авторучка (тогда мы даже не смели мечтать, например, о диктофонах или о чем-то еще в этом роде). Ну а место работы и ночлега – где придется: палатка ли геологов, вахтовый вагончик нефтедобытчиков или крохотный кубрик рыболовного сейнера… Одним словом, возвратясь в редакцию, было о чем поведать коллегам. И, надо отдать должное, все с интересом слушали рассказы о наших злоключениях, сочувствовали, проникались еще большим уважением к «кочегарам». Нередко по утрам в дверь нашего кабинета просовывалась чья-нибудь голова:
– Как в «кочегарке»? Пар на марке?
– На марке! – незамедлительно следовало в ответ.
Впрочем, держать марку старались не только «кочегары», но и другие журналисты газеты. Всех нас вдохновляла сопричастность большому делу – возрождению, развитию некогда захудалой далекой провинции.
Справка
Грозин Константин Александрович родился 26 октября 1924 года в Иркутской области.
В 1942 году закончил школу младших командиров, затем Горьковскую военную школу радиоспециалистов и спецшколу Центрального штаба партизанского движения. В 1944 – 1947 годах служил радиооператором-шифровальщиком отдела радиосвязи управления борьбы с бандитизмом НКВД Белоруссии.
Закончил Московский госуниверситет, в том числе аспирантуру.
С сентября 1956-го работал завотделом корсаковской городской газеты «Знамя коммунизма».
С марта 1960-го в «Советском Сахалине» – специальный корреспондент, завотделом пропаганды. В 1965 – 1967-м руководил корсаковской газетой «Восход». Вернулся в «Советский Сахалин» в 1967-м на должность заведующего промышленно-транспортным отделом. С 1972-го по 1975-й возглавлял Сахалинское отделение Дальневосточного книжного издательства. В октябре 1975-го согласно решению бюро обкома КПСС назначен членом редколлегии и ответственным секретарем редакции газеты «Советский Сахалин». Проработал на этой должности до 5 мая 1988-го, до пенсии.
Награжден медалями «За трудовое отличие», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 годов», «За отличие в охране Государственной границы СССР», «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина». Заслуженный работник культуры РСФСР.
Грозина Наталья Константиновна родилась 7 апреля 1958 года в Корсакове. Закончила МГУ. Работала в редакции газеты «Советский Сахалин» корреспондентом с января 1995-го по май 1996-го.
Время, время… Оно берет свое. Не все «кочегары» дожили до 70-летия «Советского Сахалина». Ушли в мир иной «Петрович», Юрий Лапин – их могилки на старом кладбище Южно-Сахалинска, что на улице Ленина, Григорий Черненко скончался в Ялте. Вениамин Анциферов затерялся где-то в Подмосковье. Увы, к одному из последующих юбилеев газеты не стало Константина Грозина, а вскоре и его дочери Натальи.
