Характер редакционного задания не предполагал каких-то непредвиденностей и осложнений. Мне нужно было побывать в Нефтегорске, чтобы подготовить корреспонденцию о работе поселкового Совета и его депутатской комиссии по улучшению торгового обслуживания.
Обстановка поначалу складывалась как нельзя лучше. Погода на севере острова стояла относительно сносная. Изредка метелило.
Работа делалась своим чередом. Записей в блокноте всё прибавлялось. «Сухая», на первый взгляд, тема захватила, возникло намерение не ограничиваться одной корреспонденцией, а подготовить две, чтобы таким образом не только рассказать об опыте и соответственно об успехах депутатской комиссии, но и поднять ряд проблем, связанных с ролью Совета в развитии сферы обслуживания.
И вот уже закончен срок командировки. Официальный. Потому что с этого дня начались ожидания. Ожидания погоды. Циклон, возникший в Японском море, переместился на остров, вернее — на его южную часть. Южно-Сахалинск не принимал самолёты.
Листаю блокнот, пробую писать первую корреспонденцию. Заголовок родился ещё по пути из Нефтегорска в Оху: «Живой интерес к делу». Аккуратно вывожу его, готовясь вымучить первую фразу. По-моему, это стандартная болезнь газетчиков — топтание на первой фразе. Она должна предопределить канву материала, стать его отправным моментом. Фраза явно не получается или получается не та. Наконец, отчаявшись найти что-либо лучшее, останавливаюсь на той, которая родилась вначале…
Утром, выйдя в коридор охинской гостиницы, слышу телефонный разговор: вертолётчики собираются на площадь Узловую, весьма перспективную на газ. Подхожу к вертолётчикам, напрашиваюсь в попутчики.
Очень даже заманчиво: сорок минут лёта туда, сорок — обратно. В нашем распоряжении около полутора часов времени. Что ж, не так мало, чтобы что-то увидеть, если учесть: каждая минута, конечно, будет использована с максимальной пользой.
— Мы точно вернёмся? — интересуюсь у командира, сообщая ему об авиабилете на Южный, который лежит у меня в кармане. Тот заверяет, что, кроме этого, экипажу предстоит сделать ещё один рейс.
В громадном чреве транспортного Ми-6, набравшего более чем километровую высоту, властвовало всё, что движет ртутный столбик термометра вниз.
Не берусь утверждать точно, сколько было ниже нуля, ровно 50 градусов, больше или чуть меньше. Да, признаться, мысли работали в другом направлении. С того момента, когда я заметил, что люк вертолёта остаётся открытым (трубы транспортировались на подвесе), я думал лишь о последовательности движении туловища, ног и рук, соблюдая которую можно было бы не окоченеть от мороза.
Лётчики были в более выгодном положении. Они рейс планировали, знали, с чем придётся столкнуться, и, конечно, позаботились о соответствующей одежде и обуви.
К счастью, у пилотов нашёлся стёганый ватник и для меня.
Но испытания на этом не кончились. Буровая, которая нас интересовала, находилась отнюдь не там, где приземлился вертолёт. Пришлось воспользоваться автотранспортом. Шофёру грузовика назвали место, куда мне нужно попасть. Но водитель долго плутал по таёжным развилкам и доставил меня явно не туда. А пока это выяснилось, было уже поздно. Шофёр укатил обратно.
— … Да, не повезло вам, конечно, — констатировал буровой мастер Иван Павлович Галушко, выслушав мой рассказ. Мы сидели в уютной комнате, являвшейся одновременно его спальней и рабочим кабинетом, беседовали.
Много и интересно рассказывал Галушко о людях бригады, подчёркивая, что у всех у них за плечами служба в армии, учёба в техникумах, в училищах. Некоторые продолжают заочно учиться и сейчас. В коллективе сложилась атмосфера взаимной требовательности и дружбы, при которой особенно ярко проявляются способности человека, его стремление добиться более высоких результатов.
Иван Павлович рассказал такой случай. Скважину № 11 бригада начала бурить осенью прошлого года. Тогда казалось, что предусмотрели всё. Собственно, так оно и было, потому что с первых же дней был взят высокий темп работы. И вот, когда глубина ствола достигла восьмисотметровой отметки, произошёл разрыв инструмента. Нижняя половина колонны сдвинулась в сторону и поднять инструмент уже было невозможно.
Ситуация сложилась напряжённая. Некоторые даже предлагали переставить «фонарь» и начать бурение новой скважины. В бригаде на это не пошли, поскольку в итоге зря бы потеряли время и средства. Решено было во что бы то ни стало спасти скважину. И добились своего. Перекрыли образовавшееся «окно», опустили в ствол меньшего диаметра трубы, а затем, используя меньшего же диаметра долото, продолжили бурение. Всё это потребовало изобретательности, смекалки и, разумеется, большого напряжения сил. Но труд людей не пропал даром. Техническая авария была ликвидирована.
Вечером и утром следующего дня я наблюдал за работой людей. Представьте такую картину: скрипучий таёжный мороз, обжигающий лицо ветер, от которого прошибает слезу и от которого практически не укроешься. Но словно не чувствуют ничего этого ни бурильщик Станислав Кузьменко, сжимающий в руке рычаг тормоза, ни его помощник Геннадий Тимофеев, расположившийся на верху вышки, в «люльке», ни работающий рядом с ключом Владимир Заврежин… Все члены вахты заняты общим делом, которое, выражаясь их терминологией, называется спуско-подъёмной операцией. И работу эту они выполнят за восемь часов. За восемь, а не за двенадцать, как предусмотрено нормативами. Потому что бурить с ускорением — стало в бригаде правилом.
…Лишь вечером следующего дня на Узловой приземлился попутный вертолёт. Это была последняя машина, которую в тот день принял Охинский аэропорт.
Через неделю мне наконец удаётся на транспортном самолёте — спасибо знакомым пилотам! — вернуться в Южный. На газетных полосах займут своё место и «Живой интерес к делу», и очерк «Вахта Станислава Кузьменко».
Виталий ИЛЬГОВ.
P. S.
Материал написан в 1975 году для специального выпуска газеты к 50-летию «Советского Сахалина».
Об авторе
Ильгов Виталий Афанасьевич работал в редакции газеты «Советский Сахалин» с сентября 1966-го по август 1980-го: собственный корреспондент по Охинскому району, корреспондент отдела промышленности, строительства и транспорта, корреспондент отдела информации, зам. ответственного секретаря, завотделом пропаганды.
