Александр Алексеевич Рудь более 20 лет работал мастером лесотранспортного цеха Чеховского целлюлозно-бумажного комбината. На предприятии его знали как добросовестного труженика, скромного и честного человека.Александр Алексеевич прошёл по дорогам Великой Отечественной войны с первого до последнего её дня, был несколько раз ранен и контужен. Награждён орденом Красной Звезды и многими медалями.
Для младшего лейтенанта Александра Рудя война закончилась на Эльбе, возле небольшого немецкого городка Бендорф. Позади было четыре огненных года. Службу в Красной Армии Александр начал в 1939 году. Поэтому в 1941-м он считал себя (и не без оснований) настоящим кадровым военным. Война началась для него с утренней бомбёжки 22 июня на танкодроме под Кишинёвом, а затем военная судьба бросала его под Харьков, Ростов, Сталинград, Белгород. Довелось ему и на немецкую землю ступить. Но вот что было обидно в те памятные майские дни Александру: логово фашистского зверя не довелось штурмовать. Часть его действовала чуть севернее Берлина. И хотя сознавали бойцы, что на фронте все направления важны, тем не менее мысли-то были у всех там — на «направлении главного удара».
Вскоре после капитуляции фашистской Германии вызвали младшего лейтенанта Рудя в штаб полка. Приказ командования немало озадачил Александра. Его назначили комендантом городка Бендорф, того самого, где находилась их часть. Попытался Рудь возразить, что непригоден к этой должности, вот если бы к технике приставили – то здесь он был бы, как говорится, в своей стихии. Но возражения его не возымели действия.
— Выдали новое обмундирование, — вспоминает Александр Алексеевич, — как-никак, а представитель власти, нужно, чтобы и вид соответствующий был. Привели в кабинет бывшего бургомистра, показали письменный стол с телефоном. Дескать, давай, руководи! Но сидеть-то за этим столом пришлось совсем мало. Хватало в те дни забот для советской комендатуры. Чего душой кривить, поначалу считал, что не сдержусь при виде гитлеровцев, хотя они и погоны, и ордена фашистские поснимали со своего обмундирования. А тут нужно с ними в контакты каждый день вступать, разговаривать вежливо…
Да, в разных переделках приходилось бывать младшему лейтенанту Рудю. Начинал он войну как водитель автомобиля ЗИС-5, но уже в августе 41-го пересел на самоходную артиллерийскую установку. Ведь до войны работал бригадиром трактористов-комбайнёров. Задача перед ним и его товарищами стояла одна — уничтожать немецкие танки. Часть их перебросили сначала под Харьков, а потом под Ростов.
Там и довелось увидеть Александру немецкие танки с хвастливыми надписями «Берлин — Париж — Ростов — Москва». Вон как размахивался самоуверенный Гитлер! И сержант Рудь со своими боевыми товарищами делал всё, чтобы развернуть направление этого маршрута в противоположную сторону.
Здесь же, под Ростовом, в одном из боёв самоходка Рудя уничтожила четыре немецких танка. Самого Александра тяжело контузило. Двое суток он лежал на промёрзшей земле. А когда фашистов выбили с плацдарма и Александра отправили в госпиталь, он узнал, что домой послали на него похоронку. Поправился. Воевал дальше.
Часть вошла в освобождённый Ростов, участвовала в боях под Старым Осколом. Потом пришёл приказ: «Под Сталинград!». Самоходчики совершали дерзкие рейды по немецким тылам. Александр Алексеевич вспоминает, что в те дни им сообщили о том, что Верховный Главнокомандующий поставил перед их 24-м гвардейским корпусом задачу: во что бы то ни стало уничтожить фашистский аэродром под станцией Тацинской. Аэродром этот для немцев был важнейшей базой для бесперебойной поддержки с воздуха армии Паулюса.
В ночь с 24 на 25 декабря на Тацинский аэродром ворвались советские танки и самоходки. Удар был неожиданным для фашистов. Из всех вражеских самолётов лишь двенадцати удалось оторваться от земли.
Старшину Рудя вновь ранило в этом бою. Но в тыл он не пошёл. Да и не было тыла как такового. Корпус, разгромив аэродром, вклинился в расположение немецких войск. Только через несколько дней гвардейцам удалось вырваться из окружения.
После переформирования Рудя назначили командиром взвода противотанковых ружей. Вновь пришлось переменить Александру фронтовую профессию. В новом качестве воевал под Белгородом. Снова ранило. Попал в госпиталь. После выздоровления направили в 206-й запасной полк. А оттуда снова на фронт. «Чуть ли не все рода войск довелось перебрать, – шутит Александр Алексеевич, — разве что в авиации да в морфлоте не был…».
В мае 1944 года Рудя откомандировали на курсы младших лейтенантов.
— Честное слово, обидно было учиться, когда наши войска через границу перешли. Все переживали, что без нас война закончится.
Да, война близилась к концу. И 330-я стрелковая дивизия, в которую направили младшего лейтенанта Рудя, находилась уже в 62 километрах от Берлина. И вновь пришлось ему «переквалифицироваться», теперь уже в коменданты.
Бендорф — городок небольшой, всего десять тысяч жителей. Но забот для работников комендатуры хватало: вылавливали эсэсовцев и гестаповцев, распределяли среди местного населения продовольствие. Вскоре появились у Рудя помощники из числа немецких граждан.
— До курьёза дело дошло, — вспоминает Александр Алексеевич. — Когда мне было приказано сдать комендантский пост сменщику, пришла в кабинет делегация немцев. Вижу, что лица у них недовольные, нахмуренные. Когда спросил, в чём дело, стали сбивчиво объяснять: хорошего коменданта забирают, а другой придёт — всё по-иному, дескать, будет.
Пришлось коменданту провести разъяснительную работу.
Вскоре после демобилизации Александр Алексеевич Рудь вернулся в родное село Небеливку, что под Кировоградом. Работал там год на старой должности — трактористом. А через некоторое время, уже обзаведясь семьёй, решил поехать на далёкий Сахалин. Поначалу был рабочим пути на железнодорожной станции Костромская. Когда же на Чеховском целлюлозно-бумажном комбинате потребовались мотористы, то, не раздумывая, направился туда: заявило о себе желание иметь дело с техникой.
Однако в отделе кадров комбината, узнав, что Рудь работал на железной дороге, предложили идти мастером по ремонту путей. Сказали, что там люди нужнее. Пришлось согласиться. И заведовал путейским хозяйством ЦБК более 20 лет.
Геннадий ЛОПУХИН, спецкор «Советского Сахалина». г. Чехов. (1975 г.).
Подписка на Военный Заём
6 мая «Советский Сахалин» вышел под шапкой «Выполним свой гражданский долг перед Родиной – все как один подпишемся на Четвёртый Государственный Военный Заём! Приблизим час окончательной победы над гитлеровской Германией!».
Как только было объявлено постановление правительства о выпуске нового займа, на нефтепромыслах, шахтах, рыбозаводах, в колхозах, совхозах и в учреждениях области прокатилась волна патриотических митингов. Выступающие выражали готовность отдать все силы на поддержку героической Красной Армии, на победу над ненавистным врагом.
Подписка на новый заём началась в ночь на 5 мая и к 18 часам достигла 19 621 тысячи рублей. А к 4 часам третьего дня подписки – 7 мая – по области размещено займа на 23 миллиона 299 тысяч рублей, что составляет 120,7 процента от суммы, намеченной к реализации.
Подписка на заём продолжается.
В этот день 80 лет назад
- 7 мая войска 1-го Белорусского фронта вышли на реку Эльба севернее Магдебурга, заняв при этом города Гентин, Цербст и ряд крупных населённых пунктов.
- Войска 1-го Украинского фронта после длительной осады полностью овладели городом и крепостью Бреславль (Бреслау). Взято в плен более 40 тыс. немецких солдат и офицеров во главе с комендантом и его штабом.
- Войска 4-го Украинского фронта, продолжая наступление в Чехословакии западнее и юго-западнее города Моравска Острава, с боями заняли 4 города и 9 крупных населённых пунктов.
- За 5 и 6 мая сбито 10 немецких самолётов.
Тыл – фронту
- Передовые рыбаки Широкопадского района с 1 мая вышли на лов и успешно добывают камбалу. Шкиперы рыбозавода «Широкая Падь» тт. Пятак, Авксененко, колхоза им. 17 партконференции тов. Краснюков в хорошие для промысла дни привозят с моря от 6 до 10 центнеров рыбы. Всего за неделю предприятия Широкопадского комбината приняли от шкиперов около 500 центнеров камбалы.
- Колхозники артели им. 1 Мая завершают посев капусты в парниках. Звено тов. Тращило из колхоза «20 лет ВЛКСМ», закончив подготовку парников, высадило в них несколько сотен корней капусты.
