1 апреля в мире отмечается один из старейших (ему 126 лет!) экологических праздников – международный День птиц.
Обычно для орнитологов это прекрасный повод прочесть интересные лекции, провести экскурсии, показать фильмы «в тему», рассказать о жизни птиц и проблемах их охраны. Сегодня, когда планету охватила пандемия коронавируса, подобное просветительство возможно разве что только в виртуальном исполнении.
Мы же решили не отходить от традиции и предложить вам зарисовку нашего внештатного автора.
Будничный рабочий день на исходе. Стоит пасмурная, серая погода. В чистом воздухе летают мелкие-мелкие снежинки. Кажется, они намерены метаться так всю свою жизнь, лишь бы не затеряться на белом покрове уже упавших на землю пушистым одеялом. Тишина и небольшой морозец усиливают чувство какой-то необъяснимой грусти.
Слегка уставший, поднимаюсь на крыльцо своего дома, ищу по карманам ключи. И вдруг из заснеженных кустов шиповника на взгорке за дорожкой раздается необычное для моего слуха отчетливое спокойное птичье: «ки-ки-ки…». Замираю. Осторожно поворачиваю голову на звуки. Никого. Облепленные ярким белым снегом ветки кустов застыли гипсовым изваянием…
«Ки-ки-ки…». Из снега под веткой показалась ярко-коричневая голова птицы. С неимоверной осторожностью и скоростью открываю дверь дома, лечу в комнату за фотокамерой. (Сколько раз зарекался держать аппаратуру ближе к выходу. И в собранном состоянии!).
Отработанными быстрыми движениями привожу «соньку» (фотоаппарат) в рабочее состояние и… на улицу. Волнует только одно, как бы пернатая гостья не улетела. Но птаха и не думает исчезать. Уселась на ветку шиповника и с сосредоточенным усердием занимается засохшими ягодами. Долбит клювом по плоду, тот падает на снег, или засохшая кожура лопается, и оттуда высыпаются семена…
Крупная птичка, не меньше сойки. Плотная, с толстым крючковатым клювом и длинным вырезанным хвостом. Окраска коричнево-желтая с заметными пестринками. Брюшко серое. На крыльях белые каемки перьев. Красавица! Очаровательное создание природы!
Любуюсь птахой через объектив, едва не забывая нажимать кнопку затвора. Сделал несколько вполне удачных кадров. И все это под ее спокойное щебетание. На меня и шумы фотоаппарата не обращает никакого внимания. Хорошо, что не боится…
С каждым кадром приближаюсь к объекту съемки. Крылатая фотомодель, не упуская меня из виду, продолжает аппетитно наслаждаться природным застольем. И вот замерла, насторожилась, замолкла. Значит, я подошел к границе дозволенного. Осторожно делаю шаг назад.
Вдруг из-под куста шиповника, на котором суетилась птица и куда падали склеванные с веток засохшие плоды, семена и кожура ягод, появляется еще одна птаха, меньше по размеру, красно-малиновой расцветки. На плече такие же белые полоски, темно-бурые крылья и похожий хвост. Судя по толстому крючковатому тупому клюву – того же семейства, той же стаи… По ленивому поведению щура предполагаю, что это самец. Птах позировать не желает, испуганно отлетает куда-то в сторону с дрожащим посвистыванием: «фью-фью-фью». Не успеваю его сфотографировать. Он тут же скрывается в дебрях ближайшего лесочка.
С другой стороны заснеженного леса подлетает точная копия первой непугливой фотомодели. Фотографирую, наблюдаю. Их трель-дуэт сливается в одну птичью песню…
Перепрыгивая с ветки на ветку, не замолкая, щуры освобождают куст шиповника от засохших плодов, слетают в сугроб к кусту, склевывают то, что упало, затем перебираются на следующую ветку.
Пиршество скоро заканчивается. Солнце близко к заходу. Пора птичкам поискать местечко для ночлега. Последний раз что-то пропищав на своем языке, мои гости направились туда, куда улетел их сокрыльник. С сожалением провожаю их взглядом. Быть может, завтра еще прилетят? Оставлю фотоаппарат наготове.
Александр Никитин, с. Весточка.
