Если слово — не воробей, то и баловаться с ним не надо. А то и, в самом деле, как вылетит, так потом хлопот не оберешься. И захочешь, а не поймаешь. Даже если попытаешься это слово вместе со знаками препинания из интернета удалить.
Попса позорная
Справедливость известной поговорки пришлось испытать на себе депутату собрания Томаринского городского округа Сергею Булатову. Можно сказать, все с пустяка началось. В социальной сети TikTok появился простенький видеоролик. Сюжет самый что ни на есть безобидный: едет папа в машине с малолетними детишками, песенки слушает. И даже от полноты чувств одной модной певичке подпевает. Прямо именины сердца, а не сюжет.
Все бы хорошо, если бы не одна скандальная деталь: депутат подпевал с применением нецензурной лексики. Творчество, явно не предназначенное для общественного прослушивания, тем более в присутствии детей.
Нечего и говорить, что видеоролик вызвал весьма ожидаемую реакцию среди пользователей соцсети. Центр управления регионом даже обратился в соответствующие структуры с просьбой провести проверку скандального факта и сделать соответствующие выводы.
Из TikTok ролик был удален. Однако видеосюжет уже успел разойтись по сети, собирая все новые мнения. А поскольку Сергей Булатов является депутатом от регионального отделения КПРФ, скандальная подпевка в одночасье стала среди партийцев самой обсуждаемой темой.
Судя по сообщениям в СМИ, коммунисты от ролика не в восторге. Депутат Госдумы Виталий Милонов прямо назвал подобное поведение хамством, недопустимым для представителя органов власти. А первый секретарь обкома КПРФ Павел Ашихмин квалифицировал поведение Сергея Булатова как действия, наносящие ущерб репутации партии.
Теперь меченого матом депутата могут из партии исключить, разговоры такие ведутся. А могут и просто пожурить. Или поставить на вид. Вот ведь что эпизод с матерной попсой может с человеком сделать! Лучше бы он вообще слова этой песенки забыл. Промычал бы что-нибудь нейтральное себе под нос, да на этом и успокоился.
Но, может быть, он полагал, что мат — это круто, только и всего? Всего лишь драйв за рулем и ничего больше?
Все может быть в наши ковидные времена! Особенно в обществе, в котором традиционно культуру предпочитают финансировать по остаточному принципу.
Про вершки и корешки
В эпоху горбачевской перестройки не было лучшей забавы для простого советского человека, чем наведаться субботним вечерком в ближайший видеосалон — посмотреть, как живет хронически загнивающий Запад. Не слишком высокое качество записи и насморочный голос переводчика с лихвой компенсировались умопомрачительными заграничными пейзажами и сногсшибательным заморским сюжетом. А чужая языковая среда с характерными для нее грубыми словечками воспринималась как некая экзотическая приправа к вольной жизни «за бугром».
Дальше — больше. В авральном порядке распрощавшись с соцреализмом, свою толику бранных слов и непристойных выражений поспешили подбросить в массовую культуру отечественные «инженеры человеческих душ». То один, то другой новомодный писатель вроде Пелевина, Прилепина или Сорокина торопились ошеломить читающую публику языком провинциальной пивной. Издатели потирали руки. Министерство культуры РФ, с его региональными структурами на местах, предпочитали не вмешиваться в текущий литературный процесс. Не иначе как из-за боязни прослыть замшелыми консерваторами.
С тех пор прошло много лет. Выросло целое поколение, воспитанное на низкопробной художественной продукции. Ненормативная лексика вышла из подворотни и на удивление быстро прижилась в отечественной языковой среде. Мат почувствовал себя вольготно в литературе и кинематографе, на радио и телевидении, в театре и шоу-бизнесе. Облепленная сквернословием российская культура живо потеряла былую значимость и стала малоинтересной содержанкой для широких потребительских масс.
Столкнувшись с угрозой окончательно потерять традиционные культурные скрепы, государство попыталось направить процесс либерализации русского языка в нужное русло. В марте 2013 года президентом Владимиром Путиным был подписан закон, запрещающий использование нецензурных слов и выражений в СМИ. А год спустя, 1 июля 2014 года, вступил в силу запрет на использование ненормированной лексики в теле- и радиоэфире, кинематографе и шоу-бизнесе.
Закон (вызвавший, кстати, немалый шум среди представителей т. н. творческой интеллигенции) не распространялся на показ фильмов по эфирному, кабельному и спутниковому телевидению. Из-под огня критики со стороны совестливой части общества были выведены также аудиовизуальная продукция и фонограммы c ненормативной лексикой. Публично реализовать сие непотребство разрешалось лишь в специальной упаковке с надписью: «Содержит нецензурную брань». Для острастки виновным пригрозили штрафами: от 2 тыс. до 2,5 тыс. руб. — для граждан, от 4 тыс. до 5 тыс. руб. — для должностных лиц. Нарушители закона из числа юридических лиц рисковали обеднеть на сумму от 40 тыс. до 50 тыс. руб. На этой привлекательной финансовой ноте борьба с матом, собственно, и завершилась.
Камо грядеши?
Вершки-то увяли, а вот корешки по-прежнему продолжают жить активной нецензурной жизнью. Закон о запрете мата, вроде бы, есть, и в то же время его, как бы, и нет. Бранную лексику по-прежнему можно встретить в кинематографе, аудиозаписях, литературных произведениях. Стоит лишь углубиться в интернет, как начинаешь натыкаться на матерные посты и непотребные комментарии.
Иногда мат пытаются маскировать: отбрасывают от ругательного слова первую букву, ставят в середине слова знак @ или окончание слова обрывают многоточием. В общем, хитрят как могут. Формально, вроде бы, никакого мата и нет. А по сути, унижение человеческого достоинства налицо. И никакой знак @ пресечь надругательство над личностью не способен.
Ругаются многие: мужчины, женщины. Юноши, девушки, даже дети. Придавленное пришедшими к нам извне западной толерантностью и заграничной же политкорректностью российское общество почти потеряло способность возмущаться, услышав мат в городском транспорте или столкнувшись с нецензурной бранью в общественных местах. Осиновый кол в традиционную русскую культуру пытаются вбить и некоторые представители т. н. творческой интеллигенции, с пеной у рта защищающие употребление мата в литературе, в театре и в кино.
Закон о запрете мата, принятый семь лет назад, отнюдь не решил проблему сквернословия. Да и не способен решить ее в принципе. Необходим комплекс мер, а не разовая акция. Не шлагбаум нужен, а активное воздействие на умы. И не надо бояться обвинений в возрождении цензуры. Оградить общество от любителей унизить и растоптать человеческое достоинство матерным словом — разве это не благородная цель? Потомки, право, нам скажут только «спасибо»…
Традиционная языковая культура пока еще держится. Во всяком случае, пытается, в том числе и у нас на Сахалине. На этот счет есть доказательство. На своем аккаунте телеграм-канала в интернете мы провели анонимный онлайн-опрос островитян на актуальную тему — предложили дать свой вариант ответа на вопрос: «Нецензурные выражения в разговоре взрослых в присутствии детей — это…». Расклад такой.
Считают мат допустимым 12 проц. опрошенных, в порядке вещей — 3 проц., а вот к недопустимому поведению относят привычку сквернословить 81 проц. сахалинцев! И всего 4 проц. опрошенных граждан затруднилось с ответом. Не иначе как еще до конца не определились, стоит ли им материться в присутствии детей или нет.
А надо бы определиться: культура ждать долго не сможет. Язык либо развивается и совершенствуется, либо упрощается, огрубляется и становится похожим на язык аборигенов из кинофильма советских времен «Кин-дза-дза». Не хотелось бы думать, что лет через сто у нас вообще ничего не останется — ни лирических монологов, ни разговоров по душам, ни признаний в любви, а вся наша культура сведется к однообразным «ку!».
Скверно было бы жить в таком обществе, не правда ли?
Сергей ЧЕВГУН.
