Для южносахалинца Владимира Федотовича Сичкаря 2 сентября особый праздник, столь же дорогой, как и 9 мая. Его отец, брат и он сам участвовали в Великой Отечественной войне и освобождали юг острова. Мужество и героизм каждого из них отмечены медалями «За победу над Японией» и другими боевыми наградами.
Наш корреспондент встретилась с участником событий тех лет.
– Владимир Федотович, ощущалось ли на Сахалине приближение войны?
– В предвоенные годы мы жили в условиях, приближенных к военному времени, ощущали угрозу нападения и готовились ее отразить. Дербинское (ныне Тымовское) выглядело как военный лагерь. К его южной окраине примыкал военный городок 56-го стрелкового корпуса с центральным госпиталем, штабами и учебными центрами воинских частей. На западной стороне поселка располагались стрельбище и запасной аэродром со звеном истребителей. С восточной стороны находились базы развернувшейся стройки железной дороги Дербинское – Нижний Армудан. По домам жителей поселка был расквартирован командный состав воинских частей и служб гарнизона.
Сегодня люди, далекие от событий тех лет, заявляют, будто война застала нас врасплох. Однако это далеко не так. Даже дети тогда были достаточно информированы о событиях в мире и у наших западных и восточных границ. В школах с нами по расписанию проводили занятия, мы учились стрелять, бегать в противогазах, метать гранаты, ходить на лыжах, сдавали зачеты на значки «Юный ворошиловский стрелок». И у меня был такой на лацкане куртки.
– Как война изменила жизнь семьи?
– Отцу было 52 года, и он не подлежал призыву на строевую службу. В июле 1941-го его мобилизовали на строительство узкоколейной стратегической железной дороги Александровск – Дербинское. Он трудился в составе рабочей колонны № 2020 под руководством военного командования. Я часто думаю о судьбе отца, крестьянина, на долю которого выпало участвовать в гражданской и двух мировых войнах. Да и без того горя хватало: в 1920-м, когда на Украине от брюшного тифа вымирали целые села, семья потеряла семерых человек, в том числе двух сыновей. В 1931 году начался сильный голод с массовой гибелью людей. Чтобы спасти семью, родители приняли решение срочно уехать на Сахалин. Здесь с весны до осени они работали на строительстве участка стратегической грунтовой дороги Александровск – Оноры, зимой заготавливали лес. Позже в Дербинском вступили в колхоз по просьбе сына Андрея. Его, 18-летнего инструктора райкома ВЛКСМ, коммуниста, избрали председателем этого коллективного хозяйства еще в 1938 году. В области он был самым молодым руководителем на селе.
В 1943-м в связи с размещением на Сахалине воинских частей 56-го стрелкового корпуса возникла острая необходимость укомплектовать его подразделения местным населением из лиц, не достигших восемнадцати лет, а также теми, кому за пятьдесят.
Отец по собственному желанию стал стрелком 6-й роты 157-го стрелкового полка. Через газету «Советский Сахалин» призвал членов колхоза им. 20-летия ВЛКСМ перечислить свой заработок в фонд обороны. И сам поступил именно так.
В августе 1945-го за участие в штурме Харамитогского укрепрайона Федота Родионовича наградили медалью «За отвагу». Там же он получил тяжелое ранение в голову. После демобилизации продолжил работу в колхозе.
– Каким был армейский путь брата?
– Андрея и делегацию его колхоза, добившуюся высоких показателей в работе, война застала в пути следования в Москву на ВДНХ. 22 июня их отправили в обратный путь. На Сахалине брат отказался от брони, попросился на фронт. Но на восточных границах было неспокойно. И Андрея после окончания курсов младших лейтенантов в Благовещенске направили на остров в 79-ю стрелковую дивизию. В 165-м стрелковом полку он проходил службу в разных должностях.
Во время войны с Японией лейтенант командовал взводом разведки, проводил операции по обнаружению огневых точек противника. За проявленную храбрость 3 сентября 1945-го Андрею вручили орден Отечественной войны II степени и досрочно присвоили звание старшего лейтенанта. В мирное время он был председателем сельпо, управляющим отделениями совхозов на Северном Кавказе и в Приморье.
– А ваше участие в военных событиях?
– Мне исполнилось 15 лет, когда началась Великая Отечественная. В марте 1942-го я оставил школу и плотничал в райпромкомбинате. Предприятие в основном выполняло заказы для Красной Армии. Самодельными инструментами вручную мы делали лыжи, кузова для автомобилей, поступавших из Америки, нехитрую армейскую мебель. По вечерам и в выходные с нами, работающими допризывниками, проводили занятия курсанты военных училищ. Из нас готовили солдат, привлекали к дежурству по военкомату и селу. Мы следили за соблюдением правил светомаскировки, пожарной безопасности, проверяли документы у незнакомых лиц.
В июле 1943-го, прибавив себе два года (так делали многие ребята), я подал заявление в райвоенкомат с просьбой призвать на Тихоокеанский флот. Мою просьбу удовлетворили. В числе 70 пятнадцатилетних сахалинских подростков меня направили в распоряжение командования ТОФ. Нас, призывников-добровольцев, зачислили в 4-ю кадровую роту Тихоокеанского флотского экипажа вместо отправленных на фронт моряков.
Довелось служить и в сухопутных войсках разведчиком, артиллеристом во всех должностях и званиях младшего командного состава. Приходилось рыть окопы и землянки, укреплять их круглым лесом и жердями. Помню, выдали нам американские ботинки с 4-метровыми обмотками. Но когда нас подняли по тревоге (за 30 секунд мы должны были занять свое место у орудия), обмотки сыграли с нами злую шутку, они размотались по траншее. Бежать было невозможно, мы падали. На следующий день нам выдали женские сапожки с широкими голяшками. Пришлось их ушивать.
– Каким был военный быт красноармейцев?
– Спали в землянках на набитых сухой травой матрасах и подушках, положенных на кругляк. Старую ветошь от простыней пускали на подворотнички. Обязательно чистили медные пуговицы суконкой или зубным порошком. Когда на радиостанции иссякала мощность батарей, в них появлялась кислотная жидкость, ею чистили сапоги. В землянках мы делали полочки для книжек, фотографий, алюминиевых кружек, ложки вырезали из дерева. Когда объявляли тревогу «воздух», срабатывал самодельный «телефон» (жестяная банка с камешками и проводом). Дежурный дергал за провод, камешки гремели, поднимали бойцов.
– Болели часто?
– Удивительно, но тяжелые недуги к нам не приставали. Разве что у стариков обострялся ревматизм, они кряхтели, но сильно не болели. Мы пили хвойные отвары, от чирьев спасались разведенным в воде дрожжевым тестом. Бывало, из-за авитаминоза одолевала «куриная слепота» – под вечер многие плохо видели, а надо было идти на посты в разведку. Чтобы глаза зорче смотрели, нам стали давать рыбий жир.
Мы строго и с пониманием исполняли свой долг. Дорожу знаками «Отличный разведчик», «Отличник ПВО». У меня, старшины батареи, в подчинении находились 150 человек разных национальностей. Отношения были дружеские, без проявлений национализма. После войны с некоторыми товарищами общался, переписывался.
В составе 456-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона 97-й дивизии ПВО я участвовал в разведывательной операции и получил тяжелое ранение. Подлечившись, продолжил службу. Был знаменосцем, заседателем военного трибунала, имел допуск к секретной работе.
– Чем запомнился День Победы?
– Ночью я стоял на посту. Нашу батарею охраняли пулеметчики и минометчики. Вдруг они начали стрелять из ракетниц. На боевую тревогу это не было похоже, и мы поняли: Победа! Началось ликование. На четырех батареях было 16 орудий. На каждое дали снаряды на три выстрела. Все они и отсалютовали Победе, а мы еще долго расчерчивали ночь трассирующими пулями.
– А как скоро демобилизовались?
– После войны зенитчики ПВО находились на боевой круглосуточной службе. Когда американцы сбросили атомные бомбы на Японию, начался психоз атомной войны. Шла война в Северной Корее, и нас не отпускали по домам. Службу окончил в октябре 1951 года в звании старшины батареи 3-го дивизиона 892-го полка 16-й бригады 88-й дивизии ПВО Сахалинского военного округа. Прослужил срочно 8 лет 3 месяца.
– Как в дальнейшем сложилась ваша жизнь?
– После войны пришлось сверхсрочно служить шесть лет, поэтому только в 28 лет заочно получил аттестат зрелости. Окончил с отличием два факультета Южно-Сахалинского лесотехнического техникума и остался работать здесь же начальником учебного лесоучастка. Строительное образование получил заочно и самой мирной профессии посвятил 34 года. Более двух десятилетий руководил организациями, трудовыми коллективами которых возведены и реконструированы сотни объектов различного назначения. Занимаюсь общественной работой в первичной организации ветеранов Великой Отечественной войны ООО «Сахалин-Инжиниринг». У нашего поколения много общего: похожие судьбы и одна на всех Победа.
– Спасибо за интервью.
Л. Степанец.
