Нас, моряков, жизнь научила терпеть и не скулить. Вот и сейчас терплю и не падаю духом, здоровье плохое, но справляюсь. Не все потеряно, когда люди нас поддерживают, когда коллеги протягивают нам руку помощи.
Хорошо, что на свободу выпустили заслуженного ветерана Кудрицкого (заместитель гендиректора ООО «Магеллан». – Прим. ред.). Александр Иванович был совсем плох, хочется верить, что врачи ему помогут. Не заслужил он такого обращения, он достойный капитан и нет на нем греха. Остались мы с Николаем Харченко (начальник службы безопасности мореплавания ФГБУ «Сахалинский рыбвод». – Прим. ред.) из старой гвардии, но мы не плачемся. Терпеть будем сколько надо, а надо дотерпеть до справедливости, услышать, как снимут с нас это порочное обвинение.
Спасибо всем тем, кто нас поддерживает, мы читаем газеты и благодарны людям. И справедливость есть уже в том, что наши дети и внуки знают правду о нас, знают, что мы невиновны, и от этого спокойнее на душе, и терпеть легче, и в тюрьме сидеть проще.
Тяжело было вначале, когда первый раз обвинили. Вот тогда было стыдно, что кто-то поверит в эти выдумки, подумает, что я действительно в чем-то виноват. Но теперь, как бы ни закончилось дело, мне никогда не будет стыдно, мне не за что стыдиться.
Хорошая статья была в газете про то, ответит ли кто-то за привлечение к ответственности невиновных. Я знаю, что никто ни за что не ответит, и нет у нас стремления кого-то к этому ответу призвать. Есть желание призвать к справедливости и здравому смыслу, которого суду очень не хватает.
О моей невиновности уже много раз заявлялось и мной, и адвокатами. Меня не было на судне, я не управлял им в роковой момент крушения. Если бы я им управлял, то катастрофы бы не произошло. Но я в это время уже три месяца был на берегу, в своей квартире. За штурвалом стоял капитан Притоцкий, а в тюрьме сижу я. Все потому, что Притоцкий погиб и его не посадишь. Виновного сделали из меня.
Не стыдно мне нести ответ перед людьми потому, что не было никаких на судне изменений конструкции, из-за которых оно утонуло. Не о чем мне было сообщать Притоцкому в момент передачи судна, не скрывал я от него ничего. Однако меня обвинили в том, что я скрыл от Притоцкого существенные изменения в конструкции судна. То ли следователи уже запутались, то ли выхода у них не было, но они сами же написали о том, что Притоцкий управлял судном, зная достоверно об изменениях конструкции. А если он знал, то как же меня судить за то, что я ему не сказал?
Но могу подтвердить еще раз: конструкцию не меняли так, как указано в уголовном деле. Ложь о вырезах опровергается фото, но от их просмотра суд отворачивается, впрочем, как и от нас.
Вся эта ситуация вокруг нашего процесса заставляет удивляться. Сначала готовишься к одному действию, а развивается совсем иное. Это я про последнее судебное заседание перед таким большим перерывом, аж на два месяца. На нашу просьбу дать 5 дней нам накинули лишних еще 55 суток. Такой долгий перерыв никто не просил, он нам совсем был не нужен. Мой защитник закончил знакомиться с делом уже 25 мая, ровно через неделю после последнего заседания, и теперь ему нечего делать.
Не секрет, что сейчас суд в отпуске, а я «отдыхаю» в СИЗО со своими собратьями. А ведь сначала я даже поверил, что суд хочет быстрее разобраться в деле, поэтому назначенному мне адвокату вместо месяца на ознакомление дали две недели. Я сам его торопил, ведь мы давно все приготовили, что хотели сказать суду. Теперь дело начнут рассматривать только 18 июля, у нас с судьями будет разный загар.
Я вижу в нашем деле большие недоработки экспертов по оценке управления судном. Когда капитан командует, все зависит от него. От меня в крушении ничего не зависело. Но ни один эксперт не сказал о том, что погибший капитан неправильно управлял судном. А ведь было именно так, Притоцкий нарушил все основы хорошей морской практики, а потом поставил судно на неверный курс.
Я вот думаю, может, следователи намеренно не назначили экспертом судоводителя, чтобы он об этом не написал? Наверняка понимали, что если судоводитель напишет об ошибках в выборе курса и маневрирования, то и ко мне тогда не может быть претензий. Я же не мог маневрировать траулером из дома.
Я не оправдываюсь, мне не в чем оправдываться. Я могу рассказать сотни случаев, когда управлял разными судами в сложных ситуациях и всегда со всеми справлялся. Парадокс, но в тюрьме сижу за то, что судном не управлял и не должен был управлять.
Моя история не может быть поучительна для остальных капитанов. Не могу я им посоветовать, как избежать моей участи. Всю жизнь отдал я флоту, но о таких случаях не слыхал даже от старых учителей. В любые времена капитан за свои действия нес персональную ответственность. Никогда за одного не отвечал другой. Но я не потерял надежды. Справедливость – она такая штука, терпеливых любит. Время покажет, я верю. Без веры жить тяжело.
Анатолий БОРИСОВ.
[…] 18 июня 2018 – Не теряю веры в справедливость. Бывший капитан траулер… […]