Ночной разговор

283

БАРД НИКОЛАЙ АНИСИМОВ ИЗ БЕЛОРУССИИ – О САХАЛИНЕ, АВТОРСКОЙ ПЕСНЕ И СВОЕМ ТВОРЧЕСТВЕ

Интересного собеседника и замечательного исполнителя собственных песен Николая Анисимова мы узнали совершенно случайно. Недавно в распоряжении редакции газеты «Советский Сахалин» оказалась запись неизвестного барда — песня о Сахалине. Мы разместили запись на сайте газеты. Благодаря нашим читателям мы скоро узнали имя исполнителя. А взять у него интервью было делом техники.

Итак…

— Здравствуйте, Николай Викторович! Это вам звонят из газеты «Советский Сахалин»…
— Ну зачем же по отчеству? Слишком как-то официально… Можно просто Николай.


— Принято. Тогда скажите честно: вас не удивляет, что звонят не из Москвы или Минска, а из города на самом краешке страны — из Южно-Сахалинска? 
— Признаться, я никогда не считал Сахалин провинцией. Это восточные рубежи России, наши дальние рубежи. Интересно название вашей газеты… Сейчас таких осталось немного. У нас есть «Советская Беларусь», рядом с нами, в Литве, тоже выходит похожее издание… Вообще, у меня такое правило: когда я попадаю по работе или с концертами в какой-нибудь город, я обязательно покупаю местные газеты. С удовольствием читаю издания, сохранившиеся с советских времен, они у меня вызывают уважение и доверие. И здесь для меня неважно, где они издаются — на Сахалине, у нас в Минске или в Вильнюсе. Такая пресса, по крайней мере, гарантирует объективность того, о чем она рассказывает, ведь это издания, проверенные временем. И они, как правило, дорожат своим именем. Лет семь назад, когда я впервые посетил Южно-Сахалинск, в гостинице читал и ваш «Советский Сахалин». 


— Вероятно, тогда и была написана песня о Сахалине? 
— Да, это произошло после моей первой поездки на остров осенью 2012 года. Меня пригласили авиаторы из клуба ДОСААФ. Тогда я дал на острове пару концертов – в клубе и в городском ДК…

Позже я еще несколько раз бывал у вас — прилетал давать концерты, крайний раз это было в 2016 году. Тогда на фестиваль «Крылья Сахалина» пригласили группу «Чиж и Ко», Найка Борзова и меня. Мы выступали на концертных площадках аэродрома «Пушистый».


— Так вы поэт, музыкант, исполнитель или журналист?
— Можно сказать, у меня все в одном флаконе. Исполнение собственных песен — это скорее хобби, но и журналистского образования у меня нет, я по профилю военный инженер. В 1988 году после окончания училища служил в Белорусском военном округе, а после распада Союза — в Вооруженных Силах Республики Беларусь. Ушел в запас в 1999 году в звании подполковника. В ноябре исполнилось 15 лет с тех пор, как я работаю в белорусской телекомпании «ВоенТВ». Там я веду военную информационно-аналитическую программу «Анфас». И вот уже двенадцатый год одновременно с Минском работаю в Москве – в телекомпании НТВ корреспондентом военной программы «Смотр». Вот так и ношусь между Минском и Москвой. Ну, и по России – с концертами. 


— Какие же темы песен особенно близки?
— Всю жизнь я мечтал стать летчиком, да вот очки не позволили (смеется). Однако летать мне приходится много, особенно по работе. К тому же есть еще одно «хобби». Я комментирую летные программы аэрокосмических салонов и авиационных шоу. К примеру, на протяжении более десяти лет я озвучиваю часть летной программы авиасалона МАКС. Для меня это интересно и даже в какой-то мере почетно. Но здесь есть один серьезный минус – после такой работы очень садится голос. Ведь когда выступает та же пилотажная группа «Русские Витязи» и на полном форсаже крутит в небе фигуры высшего пилотажа, напрягаешь голос так, что ни с каким концертом не сравнить!..
Если же говорить о тематике песен, то мне, конечно же, близка авиация. Возможно, это нескромно, но в военной авиации меня очень хорошо знают. И выступаю я в основном перед военными летчиками. В Белоруссии я выступаю мало, республика у нас небольшая, в основном мои концерты проходят в России. Приходилось выступать в Казахстане и Армении, Киргизии и Абхазии, до известных событий выступал на Украине… Очень важны для меня были поездки в Сирию. За годы контртеррористической операции я дал там перед нашими летчиками полтора десятка концертов. Впечатления от этих поездок как-то отразились и в моих некоторых песнях.


— Стало быть, ваши песни имеют географическую привязку – куда прилетел, о том и написал? 
— Я бы не сказал так однозначно. К примеру, песни о Сирии не имеют ничего общего с географией. Они вообще не про страну, а про людей. А вот Сахалин в первую очередь впечатлил меня именно географически. Да и не только остров. Наверное, такие эмоции у меня вызывает весь Дальний Восток. Ведь я бывал на Камчатке, прилетал во Владивосток, Хабаровск, Благовещенск…
Скажу, что со временем Дальний Восток стал меня впечатлять не столько географически, сколько «человечески». Люди здесь особенные. Они по-человечески очень правильные, что ли. У меня была возможность в этом убедиться, когда однажды в сложной ситуации мне очень сильно помогли. Может, это суровый дальневосточный климат накладывает на людей такой отпечаток — человеческое отношение к людям? Не знаю… И конечно, природа у вас прямо обалденная! Мне иногда говорят, мол, вот у нас Камчатка лучше или вот у нас во Владике очень хорошо… Как говорится, каждый кулик свое болото хвалит. И конечно, эти места по-своему хороши, не спорю. Но, пожалуй, больше всего меня впечатлил все-таки Сахалин.


— Вернемся к творчеству. Как вы оцениваете современную бардовскую песню? 
— Признаться, я всегда был немножко в стороне от этого движения, моя работа все же связана с военной авиацией. Хотя я лично знаю многих авторов, мне приходилось выступать на одной сцене с Городницким, Егоровым, это мэтры из самых верхних… Считаю, что бардовская песня — она самая честная и самая откровенная из произведений песенного жанра. Эстрада — это все-таки определенные стандарты, из которых ты не имеешь права выйти, иначе тебя могут просто перестать слушать. А в бардовской песне такого нет, она подчинена иным законам, нежели эстрада. Барды пишут песни потому, что не могут их не писать, это идет от души. Болит у них душа, и это им надо выложить в строчках. В надежде, что и тебе самому, и тем, кто тебя слушает, станет хоть чуточку легче.


— Понятно. Вы как-то делитесь своими мыслями с начинающими исполнителями?
— Меня приглашали, да и сейчас иногда приглашают в жюри, но я, если честно, отказываюсь. И не потому, что не хочу — скорее, не могу. Ведь что такое жюри? Это отбор, и часто по формальному признаку. Но ведь практически любую бардовскую песню с точки зрения поэтики можно разложить по полочкам и указать автору, мол, здесь у вас рифма отглагольная, а вот так до вас уже сто раз писали и так далее, и так далее. Но разве у бардов легендарных шестидесятых годов прошлого века не встретишь бедных рифм и повторов? 


— Если уж мы вспомнили шестидесятые годы, тогда такой вопрос: на ваш взгляд, кто из тогдашних бардов был бы востребован сегодня?
— Высоцкий, это для меня без сомнения. Замечу, кстати, что в отличие от других я никогда не пел со сцены его песни. Считаю, что сделать это так, как мог только он, невозможно. Здесь дело даже не столько в голосе или манере исполнения, сколько в особой энергетике его песен…
Вообще, каждое время рождает свои таланты. Здесь главное то, что оставили нам эти люди. И если мы их по-прежнему помним, слушаем их, поем на кухне, у костров и на большой сцене — значит, они стали настоящими классиками. Лично мне не хватает Высоцкого и Визбора. Думаю, что наиболее яркие личности в жанре бардовской песни вряд ли будут забыты. Хотя возник этот жанр гораздо раньше. Разве известные всем «Землянка» или «Темная ночь» не пример авторской песни? Сколько в них души, настроения, смысла!.. Кстати, я и сам с удовольствием пою эти песни на своих концертах, приуроченных ко Дню Победы.

 
— Итак, Высоцкий, Визбор… А что можно сказать о бардах ХХI века?
— Известных я знаю, а вот что касается молодых… Признаюсь: некогда слушать. Но иногда происходят настоящие открытия. Недавно я открыл для себя поэзию Александра Гутина. Хотя сказать, что это молодой автор, нельзя. Просто мне он был неизвестен. Бывают стихи, от которых у тебя сразу же музыка в голове, так это тот самый случай. Хотя я практически не пишу песен на чужие стихи. Правда, есть у меня две песни на стихи, о которых я говорю, — это стихи Иосифа Бродского и Геннадия Шпаликова. Но это для меня скорее исключение из правил…
В любом случае бардовская песня есть, и от нее никуда не денешься. Она была, есть и будет, тем более военная песня. Это тот жанр, где надо писать честно и всегда от души, ведь слушают их те, кто знает военную жизнь не понаслышке.


— Но разве в честности исполнителя, его душе не нуждается любая песня? 
— Это так, нет сомнения. Другое дело, что любое творческое движение, в том числе и бардовская песня, со временем обрастает коммерцией. Да, я и сам иногда выступаю со сцены, хотя чаще всего меня слушают бесплатно — например, в военных госпиталях или в кадетских школах. Но есть отличие в главном — в аудитории.
Считаю, что знаменитый в прошлом Грушинский фестиваль на Волге давно уже превратился из слета любителей бардовской песни, поэтов-единомышленников в большое коммерческое мероприятие. И те разборки, которые несколько лет назад там были — это когда не могли поделить право считаться главным организатором фестиваля, — признак отнюдь не творческой, а, скорее, коммерческой площадки. 
Помню, меня приглашали на Грушинку в качестве почетного гостя, но я отказался. Тогда как раз у меня была договоренность о поездке в Сирию, а это для меня было гораздо значимей любого фестиваля. Иногда важнее спеть перед десятком-другим человек в военной форме, которые могут прямо с концерта уйти в небо на боевое задание, чем перед десятками тысяч людей, которые неспешно потягивают пиво. 


— В отличие от эстрадных исполнителей вы не живете одними лишь концертами, ваша основная работа — журналистика. Насколько мирно уживаются эти совершенно разные жанры — авторская песня и телевизионная публицистика? 
— В журналистской среде принято считать, что главное — это донести новость до читателя. Для меня же важно то, чтобы мой репортаж увидели прежде всего те, кто в кадре. Очень важно для меня – доносить до военных людей то, чем они живут. Особенно если службу они несут там, где, как говорится, «Макар телят не гонял». Встреча с тележурналистом для них — знак того, что Родина о них помнит и они ей интересны. А для меня каждая такая встреча — это что-то новое, необычное, которое я узнаю из первых уст. Потом из этого складываются песни… Это важно — рассказывать людям про людей. Вот и для вашей газеты, я уверен, это важно — доносить читателям правду и позитив. Темных, жестоких вещей на свете хватает, о них любит писать «желтая» пресса, а вот традиционные издания с советскими корнями — они более светлые, добрые, их приятно читать.


— Весной будущего года газете «Советский Сахалин» исполнится 95 лет. Что бы вы хотели пожелать нам как коллега коллегам?
— Если изданию уже столько лет — это говорит о многом! Это бренд, и он ко многому обязывает. Я знаю – люди в таких заслуженных изданиях преданы своему делу. Прежде всего я желаю вам оставаться преданными журналистике. Оставайтесь верными себе и той марке, которую вы держите. И пусть примером для вас будут газеты с мировым именем, которые и сто, и двести лет выходят к своему читателю, и никаким интернетом их не перешибешь. Газета — это газета!


— Благодарим за теплое пожелание! Отныне мы будем знать, что в Минске живет наш коллега, который не только талантливый автор-исполнитель своих песен, но и приятный собеседник. 
— Не знаю, насколько полно я ответил на вопросы, но как есть… Всего вам доброго! Даст бог, еще вместе споем на Сахалине! 

Сергей ЧЕВГУН.