Темная ночь, только пули свистят…
Получив редакционное задание написать о военизированных сборах старшеклассников, я на попутной машине добралась к месту дислокации отряда.
Мальчишка с автоматом у входа придирчиво изучил мое удостоверение, прежде чем пропустить на охраняемую территорию.
— На «бэтээре» когда-нибудь ездила? — это было первое, что услышала от начальника сборов.
То, что порядки в лагере приближены к «боевым», поняла сразу. Но БТР! Оказалось, грозная машина вместе с экипажем была шефской помощью близлежащей войсковой части, дабы максимально приблизить будущих защитников Отечества к армейской жизни.
До этого момента ездить на «бэтээрах» мне как-то не доводилось. Но по молодости лет от такой романтики захватывает дух, и я, естественно, согласилась. Тем более что в редакции посоветовали по возможности почувствовать тяготы армейской службы.
…Дав несколько кругов вокруг боевой машины, пытаюсь определить, как на нее залезть. С пятой или шестой попытки (стараясь при этом более-менее пристойно выглядеть в глазах часового) вскарабкиваюсь на броню. Забравшись внутрь машины через башенный люк, натыкаюсь на совершенно ошалелый взгляд водителя — явление женских ног над головой далось ему, видимо, нелегко. Меня же удивило другое: оказалось, что остальная «команда» проникла в БТР простым и естественным путем — через боковой люк. «Трепыхаясь» в тесноте, всю дорогу слушаю хвалебные речи о технических возможностях этой машины, которая, по словам командира, в огне не горит и в воде не тонет. Если бы так!
Стрельбище, на которое прибыли, вскоре заполнил грохот стрельбы — мальчишки упражнялись, палили боевыми патронами. Когда «бойцы», выполнив задание, удалились на безопасное расстояние, разрешили пострелять вволю и мне.
На обратном пути боевая машина завязла в непроходимой грязи. Так что до лагеря пришлось добираться пешком — не хотелось ждать прибытия тягача.
А вечером в штабе тайно обсуждался план ночной тревоги. И хотя, в отличие от мальчишек, я знала о побудке во втором часу ночи, легче в момент подъема не стало.
Спать хотелось зверски. Холодно, неуютно. Тусклый фонарь едва освещает строй мальчишек с автоматами и в противогазах. Выслушав задание обезвредить ушедшую раньше группу «противника», они побежали по дороге в темноту.
К счастью, препроводить меня к месту событий кратчайшим путем вызвался замполит — дело в том, что спринтер я неважный. Мой наряд явно не соответствовал «засадам», поэтому, облачившись в костюмчик цвета хаки, я вслед за замполитом прыгаю через забор, ограждавший территорию лагеря. В темноте еле поспеваю за проводником, несущимся по каким-то кочкам, зарослям. Когда наконец-то выбрались на трассу, нас осветил фарами вывернувший из-за поворота КамАЗ. Шофер с перепугу поддал газу.
Дело-то происходило в те времена, когда люди в маскхалатах и при оружии на ночной дороге были в диковинку.
Правда, наше «явление» не смутило других обитателей ночи. Через несколько минут у меня аж подкосились ноги от неожиданно рванувшей рядом дымовой шашки. А услышав затем автоматную очередь (хоть и подозревала, что стреляют холостыми), инстинктивно прижалась к земле. Оказалось, мы вышли в тыл к «своим». Но поскольку нас приняли за разведку противника, пытались, естественно, обезвредить. Спас положение замполит.
А потом, чтоб не потеряться в этой тревожной ночи, где то и дело что-то взрывалось и грохотало, пришлось вместе со всеми штурмовать сопку, на которой окопался «противник».
После возвращения в лагерь я так и не смогла уснуть до утра. Ночной «моцион» оказался весьма бодрящим. Зато у меня было о чем написать.
Ольга АТАЧКИНА.
Поспешил, но никого не насмешил
Та командировка вполне могла стать последней в жизни и поэтому, видимо, не стирается в памяти. Тогда, в конце августа 1977 года, накануне Дня нефтяника, что-то сорвалось у наших редакционных «промышленников». Традиционная страница отраслевой трудовой переклички висела на волоске, и в Ноглики на новые площади, где добывали углеводородное сырье, направили за материалами сразу двух корреспондентов: Олега Тельманова — из «информации» и автора этих строк — из отдела пропаганды.
Пассажирский поезд из Южного ходил в ту пору лишь до Тымовского. От райцентра тепловозик дотащил пару вагонов до поселка Дорожный. Ну а дальше — еще добрая сотня километров по грунтовке, вдоль возводимой железнодорожной линии — и никакой ясности относительно средства передвижения. Впрочем, в состоянии неведения мы находились недолго. И где-то через час после прибытия возле конторы строймонтажного поезда нас подвели к видавшей виды бортовой машине, как помню, ЗИСу-150, уходящему на север.
В кабину начальство поместило женщину с двумя малолетними детьми, в кузов — слуг пера и нескольких мужиков, строителей стальной магистрали, тут же огласивших окрестности возгласом: «Наливай!». Где-то около восьми часов вечера двинули в путь, оказавшийся на редкость пустынным.
Прошедший накануне дождь превратил его в сплошное месиво. Грузовичок натужно брал подъемы. Лихо нырял в низины и, странно, уж очень неуверенно вел себя там.
Его швыряло из стороны в сторону, того и гляди, – загремим под откос. Сидя крайним у левого по ходу борта, где как раз шел нескончаемый крутой склон, я начал было подумывать о смене дислокации. Чем черт не шутит… Неудобно, конечно, показывать, что ты слегка тушуешься. Но попутчики, уже изрядно повеселевшие, вроде не обращали ни на что внимания… И только собрался перебраться к другому борту, как в распадке «зисок» резко занесло, повело к узкой обочине, и он соскользнул с проезжей части.
Не помню уж, какие мысли мелькнули в голове. Миг — сиганул за борт вниз, завяз по колени в сырой земле и, оглянувшись, похолодел: на меня медленно, но упрямо полз грузовик. Крышка? Нет. Кто-то, видимо, крепко за нас молился. Метрах в четырех от края насыпи машина замерла на длинном склоне с уклоном градусов в тридцать пять — сорок. Всех с нее как ветром сдуло… Повезло, что колеса не встретили препятствия, а вязкая глина их засосала. Несколько минут приходили в себя. После обсуждения ситуации спутники единодушно пришли к выводу, что шанс спастись, если бы автомобиль перевернулся, имел разве что ваш покорный слуга, в чем я сильно сомневаюсь.
Тем временем стемнело. Развели костер. Не без мытарств завели оказавшийся неподалеку бульдозер и с риском для грузовика, готового вот-вот свалиться в тартарары, метр за метром вытащили его на дорогу. Глубоко за полночь, уставшие и грязные, мы явились в ногликскую гостиницу. Редакционное задание, конечно, выполнили.
Владимир ШАЛИМОВ.
Об авторах
- АТАЧКИНА Ольга Васильевна родилась в июле 1968 года в Братске. В 1973-м семья переехала на Кунашир, затем – в Поронайск. В 1991 году закончила факультет журналистики ДВГУ. С 1 января 1992-го по 26 сентября 2012-го работала в редакции газеты «Советский Сахалин» корреспондентом.
- ШАЛИМОВ Владимир Александрович родился 13 августа 1947 года в Кабардино-Балкарской АССР. Вскоре семья переехала в г. Каменск-Шахтинск Ростовской области. В 1974 году закончил факультет журналистики МГУ и по распределению направлен в редакцию газеты «Советский Сахалин».
С августа 1974-го – корреспондент, с апреля 1975-го – заведующий отделом информации, с ноября 1975-го – заведующий отделом пропаганды. С ноября 1978-го по февраль 1984-го – заместитель редактора. Затем был назначен председателем комитета по телевидению и радиовещанию Сахалинского облисполкома.
В мае 1988-го по решению бюро обкома КПСС вновь занял должность заместителя редактора газеты «Советский Сахалин». В августе 1996-го В. А. Шалимов уволился по собственному желанию в связи с переездом в г. Краснодар.
