Романтик сахалинского кино. Всю жизнь Александра Зарчикова тянуло к романтическим профессиям

72
Александр Зарчиков.

В юности он занимался карате и рукопашным боем, прыгал с парашютом, ходил в море, увлекался альпинизмом, участвовал в экологических проектах… А в итоге стал кинорежиссером. На его счету несколько документальных фильмов, попытки снять игровое кино, сотрудничество с французскими кинодокументалистами и участие в различных кинофестивалях.

О море, море!..
В юности Александр мечтал стать летчиком, однако не прошел строгую медкомиссию. Поступал в Дальневосточную морскую академию имени адмирала Г. И. Невельского, и снова неудачно. И тогда он уговорил своих приятелей, которые также не поступили, попытать счастья в Дальрыбвтузе.
— Меня вдохновила на это телепрограмма «Вокруг света», рассказавшая о курсантах, которые на паруснике «Паллада» путешествовали по всему миру. Пока учился, ходил в море моряком, между вахтами писал курсовые работы. А после окончания вуза по специальности «инженер-судоводитель» стал работать штурманом.
Сначала было интересно. Если что и мешало, так это длительная оторванность от берега. Мне казалось, что жизнь там намного привлекательнее и я упускаю шанс сделать что-то важное. Работа в море сильно ограничивает человека, отчасти это верно. Хотя я думаю, что не стоило воспринимать ситуацию так близко к сердцу. Тем более что это был полезный опыт.
— Насколько сложно находить общий язык с людьми, с которыми вынужден постоянно находиться вместе?
— Все зависит от человека. Я бы не сказал, что обладаю хорошей коммуникабельностью и способностью в любой ситуации быстро найти выход из положения. Рано или поздно в подобной обстановке каждый переживает кризис, и я не исключение. Поэтому когда накапливались конфликты, которые не получалось решить словесно, часто дело доходило до драки. Но это скорее крайнее проявление эмоционального стресса и подсознательная попытка освободиться от нарастающего напряжения, чем страсть к банальному мордобою. Проходит время, и с этим человеком ты становишься лучшими друзьями.
— Насколько я понимаю, фильм «Крен», который ты снимал в одной из рыболовецких экспедиций, это попытка исследовать подобные отношения?
— Как раз сейчас я занимаюсь монтажом этого фильма. Хочется выговориться. Конечно, у любого другого человека с похожим опытом получится свой рассказ, отличный от моего. Тем фильм и привлекателен.

Экспедиция в заказник «Восточный» в 2004 г.

В большое кино через… ледяную купель
Александру после Сахалина захотелось пожить в большом городе. И он переехал в Санкт-Петербург. Учился в институте кино и телевидения, а также в киношколе при киностудии «Ленфильм», а до этого успел поработать над телевизионным сериалом.
— Фильм назывался «Разведенные мосты». Тогда я работал на фрегате «Штандарт». Позже на нем я отправился в плавание по Балтийскому и Северному морям в честь 300-летия Андерсена. Просто откликнулся на объявление в газете, и мне назначили собеседование. Утром мне надо идти, а причал под водой. И это в феврале. Пришлось спуститься по трапу в ледяную воду. Актриса Клара Лучко, снимавшаяся в этом же проекте, по достоинству оценила мою целеустремленность и, когда мы отмечали старый Новый год, даже подняла за меня тост. Но это было позже…
Кроме ледяной воды, пришлось преодолеть сопротивление продюсера. Но я смог убедить продюсера, что очень хочу заниматься кино, и меня взяли. В составе большой группы я работал под началом главного оператора Саши Филиппова, снявшего ряд известных документальных фильмов на Ленинградской студии документального кино. Сначала я был ассистентом оператора: таскал провода, штативы, устанавливал камеру. Потом стал оператором второй камеры, снимавшим менее ответственные общие планы. Иногда мне давали полную свободу действий, как, например, в эпизоде на Адмиралтейских верфях.
В этом проекте кроме Клары Лучко были задействованы Кирилл Лавров и другие известные актеры. Мне приходилось с ними общаться. Это очень интеллигентные и скромные люди, которые относились к окружающим с повышенным уважением и внимательностью. От них исходила положительная энергия. Мне даже казалось, что у них переизбыток этих качеств. А вот с сахалинскими актерами я общался мало. И в круге моего общения на острове такой атмосферы нет.

«Не мой учитель»
Оператор-постановщик «Разведенных мостов» А. Дегтярев дал Александру Зарчикову напутствие учиться профессии.
— И тогда я попробовал поступить во ВГИК на режиссуру неигрового кино, но не прошел собеседование у известного режиссера Алексея Учителя, набиравшего курс. У нас произошло принципиальное разногласие. Я сказал, что хочу стать режиссером, чтобы сделать мир лучше. Учитель категорически с этим не согласился и назвал мое мнение полной ерундой.
Возможно, для педагога, набиравшего свою мастерскую, были важны не взгляды его потенциального ученика, а наличие у него харизмы, энергии, таланта. Наверное, он считал, что главное – передать ему свои знания и идеи…
Известный педагог документального кино Марина Разбежкина говорит, что режиссер до конца не осознает, что он делает. В этом ракурсе как раз интересна ее работа со своими учениками, где она берет на себя роль идейного руководителя, отчасти режиссирует проекты своих подопечных на стадии обучения.
Когда я снимаю «по-разбежкински» — методом проживания жизни вместе со своим героем, то вхожу в некий транс, становлюсь своему герою близким человеком в прямом и переносном смысле. Разделяю все его интересы и горести, хотя не всегда, конечно, иногда спорю и даже провоцирую на какие-то поступки. И стараюсь непрерывно снимать, даже не думая о конечном результате. Снимаю, как дышу. При этом подсознательно работают приемы, которые потом будут использованы на монтаже.
После съемок, кстати, герой к тебе привыкает и хочет продолжать завязавшуюся дружбу. Иногда она сохраняется, а бывает, и нет.

О честолюбии
Однажды кто-то из представителей актерской профессии сказал, что искусство — это беспокойство, возведенное в совершенство.
— По мне так это самое точное определение. Всегда есть соблазн сделать конъюнктурный продукт на основе наработанных штампов и стандартов. Однако я стараюсь создать совершенное произведение и, подобно ученому, сделать некое открытие, которое и предполагает настоящее искусство. И кроме того, пытаюсь передать то, что волнует меня самого.
Один мой приятель утверждал, что все известные люди одержимы честолюбием. Этим и объясняются все их поступки. Я считаю, что это не главное, ведь они хотят сделать нечто новое. Для художника важно разрушить штампы и привычки, ведь в них нет ничего живого, нет мысли и любви. Так же и в моем случае. Конечно, приходится бороться со своими страстями, возникает желание засветиться на крупном кинофестивале, получить больше денег на производство фильма, да и для себя лично. Мне кажется, что нужно думать не о конечном результате, а о том, что ты делаешь сейчас, быть честным перед собой и окружающими.
Мне всегда неудобно называть себя режиссером. Мне кажется, что режиссер – это человек, который всю свою жизнь посвятил этой работе. Я же помимо кино занимаюсь и другими вещами: хожу в море, путешествую. Познаю мир в разных его проявлениях.
Мне мешает самоуверенность, точнее, то, что я не думаю о трудностях при реализации своих проектов. В свое время это качество заставило меня вместо съемок нескольких сцен для курсовой работы из «Ромео и Джульетты» Шекспира замахнуться практически на целый фильм, который я так и не сумел закончить. Зато полученный опыт помогает планировать свою работу сейчас. У меня бесплатно снимались профессиональные актеры, тайком по ночам снимали в настоящем замке, но деньги все-таки были нужны. Поэтому я подрабатывал промышленным альпинистом — ремонтировал крыши, а потом тратил заработанные средства на съемки кино.

Деньги, деньги…
Творческие люди часто находятся в сложных отношениях с материальными благами. Александр выходит из трудной финансовой ситуации как может: подрабатывает, получает гранты. Однажды в одном из СМИ его даже назвали человеком, вечно находящимся в поисках денег.
— Признаюсь, было неприятно. Один знакомый сказал, что твое кино нужно только тебе. А другой подбодрил: молодец, что ищешь необходимые средства. Бывает, накопится возмущение, и я выкладываю посты в социальных сетях о том, что министерство культуры не обращает внимания на кино, на Сахалине для этого нет производственной базы и т. д.
Несколько лет назад стал размещать свои фильмы на YouTube. Самым популярным стал ролик про браконьерство на Сахалине, собравший более двух миллионов просмотров. А заработал я за это время всего сотню долларов…
Производство фильма — дело очень трудоемкое и сложное. И тут желания часто не совпадают с возможностями. Представьте себе киностудию документальных фильмов. Там работают десятки, а может, и сотни людей, естественно, налажено финансирование. А в моем случае надо еще найти деньги на проект, в лучшем случае может повезти с зарплатой, но небольшой. Приходится работать одному за многих. А потом проект заканчивается, и снова нет средств.
Можно, конечно, и «на коленке» снимать, то есть максимально быстро, и монтировать на ноутбуке: я так делал несколько фильмов. Но как художнику хочется все делать на высоком уровне и воплощать масштабные замыслы. Бывает, что требуется долгая проработка идеи, написание сценария, вовлечение в работу определенного количества разных специалистов, помощников. Нужна техника, требуются расходы на экспедицию. В общем, жить на что-то надо, а для этого необходима материальная основа.
— Насколько я помню, областные власти собирались создать фонд и центр киноиндустрии?
— Планов было много. Еще в 2012 году, когда я вернулся на остров, написал концепцию развития островного кино. И старался постоянно работать в этом направлении с чиновниками. Возможно, это стало наряду с кинофестивалем «Край света» одной из причин того, что три года назад региональное правительство стало выделять сахалинскому кино гранты. Желающие получить финансирование делают заявки на конкурсы, а комиссия решает, кого из них поддержать.
— Какие отношения царят в сахалинской кинотусовке?
— На Сахалине авторы редко дружат между собой, хотя иногда общаются и сотрудничают. Я, например, снимал процесс съемок Ильи Федорова и помогал ему со светом, сам снимался много раз, в том числе у Игоря Кима, в киномастерской «Европеец-Азиат», помогал чем мог таким же, как я. Обычно каждый автор ревностно оберегает свое творчество. Это не удивительно, ведь вмешательство в твое произведение часто расценивается как «татаро-монгольское нашествие».
Фестиваль «Край света» заставляет выйти из «подполья», показать свои работы, обменяться мнениями, узнать что-то новое. Люди объединяются по взаимным интересам, дружеской симпатии.
Бывает, что мы друг друга критикуем, но в наших условиях постоянно чего-то не хватает: профессионалов, денег, оборудования, помещений. В Москве и Санкт-Петербурге контактам способствует финансовый, производственный интерес и профессиональное оснащение. Но, конечно, там свои проблемы.
Продолжение следует
Андрей Тарковский для Александра — один из любимых режиссеров, потому что он заставляет зрителя разделить с ним его переживания, как свои собственные.
— На мой взгляд, ты чем-то напоминаешь Дон Кихота, который живет в своем собственном мире и обрекает себя на различные лишения.
— Дон Кихот отказывается от многого, чтобы сохранить свою внутреннюю правду и отношение к миру. Искусство, как мне видится, это всегда что-то новое — слово, точка зрения, поступок, мысль… Для меня земля не рай, а место, где нужно получить духовный опыт и попытаться что-то сделать, чтобы исправить то, что есть. Возможно, по этой причине все свои фильмы я снимаю про людей, чем-то обделенных.

Беседовал Даниил ПАНКСТЬЯНОВ.