Я отнюдь не суеверен. И в том, что всё это произошло в международный день смеха 1 апреля, да ещё и в понедельник, я усматриваю обычное стечение обстоятельств.
Большой морозильный рыболовный траулер «Тигиль» был готов к отходу и стоял на рейде Корсаковского порта. Воскресный день 31 марта подходил к концу, и всё шло, как казалось, самым наилучшим образом: мне уже было приготовлено место в каюте гидроакустика. Но, когда стрелка часов перевалила за полночь, то есть проскочила в первое апреля, в понедельник, выяснилось, что чего-то в моих бумагах, оформленных для этой дальней командировки, не хватило. А это в свою очередь привело к печальному для меня исходу — я оказался на борту «Свирицы», совершающей рейдовые перевозки, а потом, спустя некоторое время, увидел, как огни «Тигиля» пошли кругом, затем стали меркнуть в тумане, пока совсем не скрылись из виду.
На «Свирице» было неуютно и холодно. Рядом со мной находилось ещё несколько человек: те, кто провожал родных и друзей до последнего момента, и те, у кого в оформленных в предстартовой горячке документах вдруг не оказалось очень необходимой печати.
На ночлег я устроился на БМРТ «Туркуль». В тот день я ещё не знал, что именно на этом судне и уйду в дальнюю промысловую экспедицию. Но оказалось, что через несколько дней оно, как и «Тигиль», тоже возьмёт курс на юг. А раз так, значит с комсомольско-молодёжным экипажем траулера, который возглавляет Валентин Михайлович Бурков, я ещё встречусь.
Началась погоня. Вернее, в ней участвовал только один я, потому что «Туркуль» и так шёл в тот же район.
Сведения, поступавшие из экспедиции, радости не доставляли. Капитан-директор «Туркуля» просматривал сводки, внимательно следил за радиопереговорами и, как и многие другие члены экипажа, всё больше приходил к мнению, что надо идти в другой район. В мои планы это нисколько не входило, ибо переход туда займёт ещё более десяти суток, а срок командировки, увы, растянуть было невозможно. И я, каюсь, пытался внести зерно сомнения в трезвые размышления капитана: а вдруг обстановка стабилизируется? Но всё это было пока только разговорами, и мы миля за милей шли на юг.
А потом, спустя несколько дней, услышал в эфире голос Буркова: «Рыбы нет, уходим на север». Это было всё: гонку я проиграл. «Тигиль» уже недосягаем. Хотя обижаться на судьбу мне не приходилось, потому что на «Туркуле» я нашёл немало друзей, с которыми проводил и будни и даже — это уже потом, 1 мая, — праздник.
Чем ближе подходил «Туркуль» к району промысла, тем больше хлопот появлялось у экипажа. На некогда пустынной палубе были разложены тралы, и судовой пёс Карась, путаясь лапами в дели, всё чаще подбегал к слипу, вспоминая, вероятно, те дни, когда по нему тащили кутцы с рыбой, и заливисто лаял. Молодой тралмастер Николай Алексютенков поминутно отгонял его, чтобы ненароком не свалился в воду.
Спокойно было в рыбцехе, полностью подготовленном к обработке. Матросы находились в распоряжении боцмана и с утра до вечера стучали молотками по палубе, сбивая старую облупившуюся окраску. Относительно спокойная жизнь была у старшего механика Бориса Баланева и механика-наладчика Александра Монастырёва. Они ещё не знали, что через сутки, передав снаряжение другим судам, их траулер направится туда, куда ушёл «Тигиль», и почти вся работа, которую они провели в рыбцехе, пойдёт насмарку, потому что иную рыбу и обрабатывают по-иному. И то, что не сделали на берегу во время ремонта, предстоит им сделать на переходе.
А где-то впереди шёл «Тигиль», и фортуна, столько раз отворачивавшаяся от меня, вновь засверкала своей благосклонной улыбкой.
«Тигиль» был рядом, я часто видел в бинокль, как он шёл с тралом, но «сработать» с ним никак не удавалось. То переход в другой квадрат, то штормовая погода. И я пошёл считать суда. С одного — на другое, с другого — на третье. И вот приятный для меня случай — БМРТ «Тамань» спускает бот, который пойдёт к «Тигилю» за кинофильмами.
Сверху, с палубы, океан был спокоен, как домашний кот. Но стоило только мотоботу коснуться казавшейся совершенно гладкой поверхности, как нас сразу же стало бросать вверх-вниз.
По штормтрапу поднялся наверх. На палубе стояли незнакомые ребята — члены экипажа «Тигиля». Никого из них я не знал, потому что нескольких часов пребывания на судне в ночь с тридцать первого марта на первое апреля для знакомства было мало. Но через несколько дней многие из них стали хорошими моими друзьями.
Вечер был прохладный и чем-то напоминал тот, когда я вынужден был остаться на берегу. Но я расстегнул куртку и направился в каюту капитан-директора.
Бурков был у себя.
— Вот, прибыл, — сказал я ему.
— Володя? — удивился он. — Это сколько ж времени прошло?
— Почти два месяца, — ответил я…
…А ещё раньше из той неудачной экспедиции я такой же оказией, какой и добирался на «Тигиль», отправил в редакцию первую корреспонденцию. В Южно-Сахалинск она пришла спустя полтора месяца.
Владимир БУБНОВ.
Справка
Бубнов Владимир Филиппович после окончания МГУ в 1971 году приехал работать в «Советский Сахалин». Начинал корреспондентом отдела информации. Объездил всю область, не раз ходил с рыбаками в моря. Одна из командировок на рыбный промысел затянулась неоправданно долго – на три месяца. Редактор Василий Парамошкин хотел влепить сотруднику выговор за задержку в экспедиции. Но ознакомившись с материалами из командировки, высоко оценил труд журналиста и назначил его завотделом рыбной промышленности, а вскоре и завотделом промышленности, строительства и транспорта.
В 1976 году Владимир Бубнов решением бюро обкома КПСС назначен редактором областной газеты «Молодая гвардия», а в 1987 году возглавил коллектив областной газеты «Рыбак Сахалина» и 35 лет стоял у её руля.
Всего Владимир Бубнов более 50 лет трудился в СМИ Сахалинской области. Он заслуженный работник культуры РСФСР, награждён медалью «За трудовое отличие», почётным знаком Союза журналистов России «За заслуги перед профессиональным сообществом», памятным знаком «За вклад в развитие Сахалинской области», почётными грамотами ЦК ВЛКСМ, губернатора. Неоднократный лауреат различных журналистских конкурсов.
КСТАТИ
Большой морозильный рыболовный траулер «Тигиль» – одно из судов Корсаковской базы океанического рыболовства. В 1970-х годах на предприятии было 35 БМРТ, 15 ЗРС, 14 РТМС, 3 БАТМ.
Капитан-директор БМРТ «Тигиль» Валентин Бурков позже возглавил базу океанического рыболовства.
P. S.
Материал написан в 1975 году для юбилейного номера, посвящённого 50-летию газеты «Советский Сахалин».
