«Советский Сахалин» продолжает публиковать материалы, посвященные юбилею – 95-летию со дня выхода первого номера газеты.
К годам брежневского застоя сегодня в обществе отношение во многом умилительно-благожелательное. То фильм про доброго генсека Леонида Ильича покажут, то в газетах про стабильность того времени напишут или еще цифру какую красивую из старых статотчетов извлекут и, сравнивая ее с хилыми показателями нынешней жизни, заметят: вон ведь как было…
Было, хотя о деталях можно спорить. Тем более что было и другое. Например, строго регламентированная журналистика.
Коллеги, кто возрастом постарше, знают, а молодым следует пояснить, что во времена генсеков в каждой области имелось управление по охране государственных тайн в печати (обллит). В обязанности сотрудников этой структуры — по существу, цензоров — входило следить за тем, чтобы в средствах массовой информации не появлялись сведения, запрещенные к показу в открытой печати.
Руководители редакций тоже должны были вести тщательную проверку всех статей и заметок, им надлежало еще до сдачи материалов в набор удалить из текстов все, что не дозволено было знать ни своим, ни чужим читателям. А перечень запретов, между прочим, составлял целую книгу.
Разумеется, в меру сил редакторы следили за тем, чтобы ненароком не разгласить какой-нибудь тайны. Однако обычная человеческая невнимательность порой подводила и их. И тогда в процесс (когда верстался очередной номер) вмешивались цензоры: требовали сделать в материалах вычерки сведений, запрещенных к публикации. Каждое такое вмешательство означало получение своеобразного «штрафного» очка. Когда таких очков накапливалось много, на свет появлялась, как принято было тогда говорить, «телега». Обллит «стучал» на редакцию в Москву, в главлит СССР. Редакцию, правда, тоже информировали о ее ошибках.
Одно такое письмо легло на стол редактора «Советского Сахалина» 27 апреля 1982 года. Начальник обллита строго указывал на то, что не все ответственные работники редакции придерживаются установленного порядка. В результате в 1981 году сотрудники обллита удалили из материалов газеты 39 сведений, подпадающих под ограничения, а в первом квартале 1982 года – еще 9.
На чем же «прокалывалась» газета? Не думайте, что речь шла о чем-то принципиальном. Вот показательный пример.
В заметке «Жаркая битва на снегу», помещенной в номере «Советского Сахалина» за 18 февраля 1982 года, был такой текст:
«Только на третьем этапе прапорщик Анатолий Маслов и лейтенант Михаил Новиков сумели оторваться от прапорщика Николая Полякова, бежавшего за третью команду Южно-Сахалинского военного гарнизона».
«Еще раз разъясняем, — писал по поводу этой заметки начальник обллита, — что количество команд по каждому виду спорта можно показывать в пределах количества частей военных гарнизонов, разрешенных к открытому опубликованию. В смешанном Южно-Сахалинском военном гарнизоне разрешено показывать две части. Следовательно, в открытой печати можно показать только две команды гарнизона».
Железная логика. Непонятно только, почему «враг», с карандашом в руках читавший «Советский Сахалин», не должен был подумать, что две, три и больше команд могут представлять одну воинскую часть. Народу-то спортивного у нас всегда было много, всех желающих соревноваться в одну команду не втиснешь.
Смешно… А вот из того же письма обллита о грустном.
«В связи с тем, что продолжают публиковаться материалы, связанные с прошлогодним стихийным бедствием (речь идет о разрушительном тайфуне «Филлис». – Прим. авт.), Сахалинский обллит обращает внимание работников газеты на строгое соблюдение требований перечня сведений, запрещенных к опубликованию в открытой печати. Запрещается распространять сведения об общем количестве поврежденных стихийным бедствием зданий и сооружений, о числе человеческих жертв и об ущербе в денежном выражении. Газетой допущено пять таких нарушений».
Вот так-то было. Государственная машина строго следила за тем, чтобы ни свои, ни чужие не знали лишнего, включив в разряд лишнего наряду с реальными государственными тайнами множество сведений, которые в нормальном обществе никакой тайной быть не должны.
Редакционный архивариус.
