Листая старые страницы

У этого поэтического эпоса два автора, две части. Первая часть была написана в 1995 году для спецномера «Советского Сахалина», посвященного 70-летию газеты. Биографию страны и области облек в поэтическую форму один из самых талантливых наших журналистов Сергей Рязанцев, к великому сожалению, рано ушедший из жизни.
Двадцать лет спустя возникла дерзкая идея попробовать продлить эту летопись. Уговорам редактора поддался другой наш талантливый автор – Анатолий Лашкаев. Ну а что в итоге получилось, судить, как всегда, вам, уважаемый читатель.
Листаю старые подшивки
— В них под архивным слоем пыли
Свершенья наши и ошибки,
И политические сшибки,
И все, чем мы когда-то жили.
Читаю давние газеты,
Гляжу на прежние портреты —
Ах, как нас время изменило!
Неужто вправду было это?
А ведь совсем недавно было…
А на портретах — наши деды.
А на груди у них — медали.
А позади — война, победа.
И вождь у всех — товарищ Сталин.
Вожди приходят и уходят,
Вожди натягивают вожжи.
Кумиром станет и Мавроди…
Но это будет много позже.
А вот уж в Южно-Сахалинске
Встречают жители Хрущева.
Статья о промысле Охинском:
Там отстает политучеба.
В газете — новые герои.
Как ход истории коварен!
Возводим ГЭС. Каналы роем.
Развенчан культ. Взлетел Гагарин.
Шагает молодая смена
Под звуки горнов и речевок…
Мы подрастаем постепенно.
«Битлз», «АББА», Алла Пугачева.
А вот ударная бригада.
А вот статья «Успех подряда».
Передовые деловые И переклички трудовые.
Все ярче зори коммунизма.
Грядет борьба с алкоголизмом…
Уже не верится, что сами
Про все такое мы писали.
И были хороши ли, плохи ль
В набор сдаваемые строчки,
А стали зеркалом эпохи
От первой буквы и до точки.
Хоть на то зеркало, бывало,
Сама она не раз пеняла
И отражение пинала —
Тому примеров есть немало…
Вот — поворот. Конец обманов.
Про свежий ветер спел Газманов.
Прощай, режим тоталитарный…
А вот на снимке — славный Горби.
К нему приехал Рейган Рони.
Они друг другу жмут ладони.
И вместе с Горби мы без скорби
Войну холодную хороним.
Навоевались наши деды.
И мы навраждовались — хватит.
А в Штатах празднуют победу…
Кто контрибуцию заплатит?
А в Индии убили Ганди.
А тут статья Марины Влади –
Воспоминания о барде.
А вот заметка: Бобби Фишер
Вновь на арену шахмат вышел.
Как настоящий профи мата,
Загадочный, как Мата Хари,
И он по-прежнему в ударе.
И в баксах у него зарплата.
Их собирать — для Бобби хобби.
Его целуют дамы в лобик.
Я б тоже жить хотел, как Бобби,
Но я пока живу, как бобик.
А это друг народа Ельцин,
Не зря он клялся лечь на рельсы:
«Столичная» дешевле зельца —
Гуляй, ребята, хоть залейся!
А вот, от дыма потемневший,
Чернеет «Белый дом» сгоревший.
Пожар уже почти погашен,
Со стен отбита штукатурка…
Не странно ли: стреляли наши,
Но за ремонт платили туркам.
А вот — спасите наши души! —
Палят по Грозному из пушек.
История идет по кругу —
Мы все стреляем друг по другу.
Пусть за «бугром» не судят строго:
У нас патронов очень много.
А вот простые наши бабы
С фигурами не как у Барби.
У них в глазах вопрос: «Доколе?».
Кто им ответит: Клинтон, Коль ли?
А мы не можем без надежды.
И девушка поет, как прежде.
Про те же яблони и груши.
И девушку зовут Катюша.
Ты, песня, песенка девичья,
Лети к бойцу подарком нежным.
Что было дальним пограничьем,
То стало ближним зарубежьем.
И той девичьей песне внемля,
Под Брестом, Ригой ли, под Керчью
Он бывшую родную землю
Пусть бережет от нас покрепче.
Иная жизнь — иные песни.
Они, конечно, интересны.
Но я про Леньку Королева
Любил послушать Окуджаву.
Услышишь Леньку Голубкова —
И так обидно за державу!
Листаю свежие газеты —
Как круто время изменилось!
Былых иллюзий больше нету —
Но сколько новых появилось!
Но я давно уже не бэби,
Мечтами не летаю в небе.
С небес не падают подарки,
И молоком не льются реки.
Нам обещали супермаркет —
Мы получили суперрэкет.
А я не упираюсь в «измы».
Им отучился поклоняться:
Жить можно при социализме,
А также при капитализме,
Но как прожить при бандитизме?
Не знаю — научите, братцы!
А ритмы времени нервозны,
А лик оно являет разный:
То очень страшный, словно Грозный,
То, как наш город, очень грязный.
Эпоха смотрится в газету.
В газете — времени приметы.
А время, кажется, с приветом —
И как же не писать об этом?
Ну вот и пишем мы, как дышим.
Про все, что чувствуем и слышим.
Кому-то, может, неугодно,
Но от любых властей свободно.
Ах, эта сладкая свобода!
«Совсах» на вольный рынок вышел,
За весь свой век не заработав
ни дома, ни угла, ни крыши.
Конечно, жить весьма приятно,
Владея чем-нибудь приватно.
Но я, как прежде, пролетарий.
И я, как прежде, пролетаю.
Куплю себе немного «Олби»,
Куплю себе я жвачку «Орбит».
Спасибо за свободу Горби,
Но что-то крепко спину горбит!
И все ж, забыв про охи-вздохи,
Я рад своей большой удаче:
Работать Пименом эпохи —
Ребята, это что-то значит!
Все переменчиво на свете.
Когда-нибудь, в иные даты
В газетах старых наши дети
Прочтут, как жили мы когда-то.
Возможно, улыбнутся мило:
Неужто вправду было это?
И мы ответим: это было…
* * *
«Листаю старые подшивки» –
Так начиналась та поэма –
И с сожалением великим
Невольно думаю, как лихо,
Как безоглядно мчится время!
Газеты скоро канут в Лету:
Все их скачают на гаджеты,
На карты памяти и флешки,
Как пустят королей на пешки.
И электронные газеты
Собой покроют всю планету…
Ну а пока они выходят
По-прежнему в бумажном виде,
Своих читателей находят
И с ними диалог заводят
О том, чем жив наш потребитель.
Давайте пробежимся глазом
По тем строкам, абзацам, фразам,
Которые доходят быстро
И до бомжа, и до министра.
Из них и соткана газета,
Которая не для клозета,
Но та, что летопись эпохи,
А врать эпохе – шутки плохи!
…Конец столетья был сумбурным:
Голодным, злым и очень бурным –
Одни богатство наживали,
Другие еле выживали,
Хоть получали миллионы,
А олигархи – триллионы.
И чтоб страна не разучилась
Считать пустячные рубли,
Деноминация случилась
(Ее, точнее, провели).
Стал рублик в тыщу раз дороже,
Но он недолго кайфовал:
Внезапный, как удар по роже,
Дефолт свалил нас наповал.
А при подобных катастрофах
Всегда всему народу плохо,
Хоть он привык беду встречать
Достойно, но на власть ворчать.
А власть тем временем старела
И потихонечку дурела:
То даст Семье указ по пьяни –
«Обогащайтесь, россияне!»,
То все решит, как скажет дочка,
То пьет на даче в одиночку…
Порядка нет, когда страной
Руководит мужик хмельной,
Которым змий зеленый правит:
Он свой престиж ни в грош не ставит.
И потому за девять лет
Шесть раз менялся «кабинет».
К тому же был слуга народа
Непредсказуем, как погода,
И накануне Новогодья
Вдруг заявил он об уходе
С высокой должности досрочно
И сделал это очень срочно.
У всех прощенья попросил,
Преемника провозгласил…
Народ, конечно, удивился:
Глава с поста сам (!) удалился.
Произошло это впервые
За всю историю России!
Преемник был несуетлив,
Спокойный нрав, обычный лик,
Негромкий голос, цепкость взгляда,
Ну, в общем, весь такой, как надо…
Знать, на излом тысячелетья
Пришлась замена неспроста:
Как вы о прошлом ни жалейте,
Но лучше – с чистого листа
Начать писать веков начало.
К тому ж оно не подкачало –
Россия поднялась с колен,
Стряхнула груз стихийных правил –
Тех, по которым Ельцин правил,
Попавший в монетарный плен.
И постепенно, шаг за шагом
То по прямой, то по зигзагам,
Внося поправки на пути,
То вверх, то вниз, то по спирали
Страна пошла, как мы считали,
К порядку, к доблести, к морали,
Надеясь к ним скорей прийти.
Во всяком случае, вначале
Менялась жизнь и в нашей дали,
О чем мы каждый день писали.
Вот на платформе «Моликпак»
Событие не из обычных –
Дан старт морской нефтедобыче,
И все работает отлично,
Как срочно сообщил «Совсах».
А вот известие в газете
О местном университете:
Чтоб шельф осваивать скорей,
Начат набор на технарей.
2001-й год. Корсаков.
Пришел на слушанья народ,
Чтоб разузнать, не навредит ли
Природе СПГ-завод.
В газете – лихорадка будней.
И в ней не только тишь да гладь,
Но и тревога: скоро будут
Тарифы снова поднимать.
В газете – времени приметы.
Она не может промолчать,
Когда нежирные бюджеты
Уходят на пиар-печать.
Когда зарплата депутата
До неприличий высока,
А для системы ЖКХ
Нет денег даже на заплаты.
Нет средств, чтоб крышу залатать
В лачуге, где живет старушка
(Ее, поди, уже лет пять
Должны «под снос» переселять,
Да ждут, как упадет избушка).
2003-й. Грустный год,
Опасный, как дымящий кратер:
В камчатском небе вертолет
Попал в смертельный переплет,
И в нем погиб наш губернатор…
Народ его не позабыл:
Наверное, немало сил
Курилам он и Сахалину
Отдал и этим заслужил,
Что ходит судно до Курил
С названьем «Игорь Фархутдинов».
…Но бег часов неумолим,
И свято место не бывает
Подолгу никогда пустым –
Его замена занимает.
И вот уже Иван Малахов
Главою региона стал.
Недолго правил он, однако:
Увы, как кур в ощип попал.
В четвертый год его правленья
Произошло землетрясенье,
И город Невельск пострадал.
Туда сам Шойгу заявился,
Но там Ивана не застал,
Чем очень Шойгу огорчился.
И за стихийное явленье,
За промедленье с выдвиженьем
Был снят Иван без сожаленья.
А Хорошавин был назначен.
И Александр Вадимыч начал…
Да лучше б он не начинал!
Идешь во власть – готовься к «бою»:
Считаться с критикой любою,
Особенно когда она
Фактурою подкреплена.
Газета в оппозиции –
Покруче, чем полиция:
захочешь правду-матку знать –
Читай опальную печать!
«Совсаху» двадцать пятый год
С властями просто не везет,
А им с «Совсахом» – и тем паче:
Он жизнь рисует без прикрас,
И если власть зарвалась, значит,
Газетчик бьет не в бровь, а в глаз.
Вот губернаторам морока!
Но чем газету припугнуть?
Как наказать ее жестоко
И навсегда ей рот заткнуть?
Тариф аренды повышали,
Продлить ее не обещали,
Своим вассалам запрещали
Давать рекламу в наш «Совсах»,
Чем как бы нас предупреждали:
«Останетесь в одних трусах!».
Но, говорят, Бог шельму метит,
И он, конечно, всё заметит,
И этой «шельмой» оказался,
Вот блин, сам губернатор наш.
Бюджетом вольно он ворочал,
Резервным фондом и всем прочим,
Пока, конечно, не попался.
Увы и ах, какой пассаж!..
На губернаторскую зону,
Где вставил наноунитаз
(лишь самым близким напоказ),
Извел полсотни миллионов!
(Тот таз, конечно, между прочим,
Как будто был он позолочен…).
Питая страсть к вещам богатым,
Особо к золотым часам,
Имел он ручку с бриллиантом
И ей расписывался сам.
К деньгам питал он тоже страсть,
Хотя приличную зарплату
Имел, как каждый губернатор,
И мог совсем-совсем не красть.
Свой миллиард держал он дома,
Но и на редкость щедрым слыл:
Девице вдруг малознакомой
Недавно «Лексус» подарил.
…Он арестован был внезапно,
Как пишут СМИ, не без причин –
По подозрению во взятке,
Которую он получил
В размере нескольких «лимонов»,
Да не российских, а «зеленых»,
И обыск это подтвердил.
Еще одна больная тема,
Одна всемирная проблема –
Бандеровский переворот.
Восстало против бандо-власти
Все население в Донбассе,
И вот почти что год несчастий –
Война гражданская идет.
Хоть далеко от Сахалина
До бедолаги-Украины,
До разоренного Донбасса –
Они нам все-таки родня.
Мы беженцев тепло встречаем,
Переселенцев размещаем,
Чем можем – всем им помогаем
И гнев, и боль потерь унять.
…Ну а у нас теперь вот – дата.
Живем мы, правда, небогато,
Скорей, напротив, бедновато,
Но все же девяносто лет
То шагом, рысью, то карьером,
Одолевая все барьеры,
«Совсах» – подумайте, ребята! –
Выходит регулярно в свет.
А в самый главный день России,
День величайшей из побед –
Желаем здравия и силы
Фронтовикам. И – много лет!
Об авторах
Рязанцев Сергей Михайлович. Работал в «Советском Сахалине» с сентябри 1980 года по сентябрь 1996 года. Заведующий отделом промышленности, ответственный секретарь, заместитель редактора. В 1997 году посмертно удостоен премии Союза журналистов РФ за сборник публикаций «Листая старые страницы».
Лашкаев Анатолий Иванович. Работал в «Советском Сахалине» с марта 1985 года по апрель 2012-го. Ответственный секретарь, заместитель редактора. Лауреат областных творческих конкурсов.