Когда в конце восьмидесятых мы переехали из однокомнатной квартиры в Черемушках в двухкомнатную в 9-м микрорайоне, радость моих детей была недолгой. Новые просторы быстро стали привычными, и они затосковали об «однушке», где все было под рукой, где из комнаты открывался вид и на кухню, и на коридор. А больше всего им не хватало атмосферы подъезда, где мы жили раньше.
Там не было незнакомых людей, все жильцы общались друг с другом. С некоторыми отношения были ближе, с другими только на уровне «здравствуйте, как здоровье». Со временем у меня появился и враг – бабушка квартирой ниже, считавшая, что дети должны ходить в квартире на цыпочках, а взрослые все время молчать.
Этот подъезд подарил мне и хороших друзей, общение с некоторыми продолжается и сейчас. Тогда телефоны в квартирах были редкостью, мы купили детские и обзавелись своей внутренней связью между соседями. Чаще всего звонки приглашали к столу: в субботу и воскресенье мы даже по-соседски завтракали в компании.
Мои дети были самыми маленькими в подъезде, и взрослые соседи заманивали их к себе в гости и щедро угощали. Девчонки возвращались домой с добычей: банками сгущенки, тушенки, печеньем, яблоками.
На первом этаже жили две тети Зины – участливые, доброжелательные. Одна из них летом работала в городском парке контролером на аттракционах и бесплатно катала соседских ребятишек на качелях-каруселях.
В трех квартирах жили медработники, и никто из них не отказывал в профессиональной помощи. Тогда одинокая женщина могла попросить мужчину-соседа повесить на стенку полку или починить кран – отказа не было. И денег за работу не брали. В ту пору чувство взаимовыручки еще работало.
Конечно, существовали и «нехорошие» квартиры. Как без них? В нашем подъезде их было три. Одну сильно пьющую скандальную семью мы общим собранием выселили. Да, представьте, такое право у жильцов тогда было. Сегодня у собственников жилья вроде бы много свободы в принятии решений, только вся она на бумаге.
А еще у нас жили две Тамары. Одна – просто Тамара – на первом этаже, вторая – Царица Тамара – на втором.
У обычной Тамары был муж, двое детей. Трезвыми этих родителей видели редко.
Тамара часто занимала у меня деньги. Когда у меня еще не было семьи, она, иногда получив отказ, отчитывала: стыдно одинокой женщине не иметь свободных денег! Долг Тамара обязательно возвращала. Однажды, заняв по пьянке 5 рублей и отдав их тоже по пьянке, она долгое время, как выпьет, то и дело приносила этот долг.
Эта Тамара поучала меня, безмужнюю, что у женщины должен быть мужчина – хоть какой. Помня, сколько раз Тамара прибегала ко мне в одной комбинации прятаться от разбушевавшегося Толика, я ей отвечала, что такого, как у нее, мне не надо. Драки через день да каждый день! На что Тамара, взяв мои руки в свои, понизив голос, проникновенно говорила: «Знала бы ты, как сладко примирение».
Царица Тамара была птицей высокого полета. Говорили, что когда-то она работала в важной организации, славилась красотой и умом. В пору моего проживания в подъезде в ней еще сохранялся некий шарм, Тамара цитировала классиков, любила общение. Ей было чуть-чуть за 50.
Но у нее имелся молодой, на два десятка лет моложе, муж. Они иногда занимались тем, что Тамара заманивала домой на выпивку мужчин, они с Колей спаивали их, обчищали и выкидывали из квартиры. Пришедшие потом в сознание пострадавшие возвращались, стучали в дверь, но им не открывали.
Да у них и самих была привычка друг от друга закрываться: кто первый пришел – тот и в домике. Поэтому второму приходилось даже выламывать дверь. В общем, стук в эту дверь не прекращался, соседи скандалили с парочкой, но времена уже изменились, и выселить Тамару с Колей было невозможно.
Моя маленькая дочка завидовала, что у Царицы Тамары так часто меняют двери. По утрам, идя в детский сад, мы проходили мимо ее квартиры, и ребенок в энный раз предъявлял мне претензию: «У них опять новая дверь, а мы еще ни разу не обновили. У нас старая, некрасивая».
Однажды мне пришлось уехать чуть ли не на полгода. Возвратившись, я узнала, что Царицу Тамару сажали в тюрьму за какие-то ее художества, она недавно освободилась. Вечером, спустившись к лавочке, где сидели соседки, я увидела и «царицу». Та обрадовалась мне: «Слышала, меня закрывали на полгода? И что в результате? Я свободна как мысль, как идея!».
Она тоже приходила ко мне за деньгами. Будучи артисткой, Царица Тамара могла упасть на колени, умоляя дать три рубля – не хватает на французские туфли. Или прочитать какой-то монолог на тему денег. Но в отличие от просто Тамары на отдачу она была слаба.
Очень любила Царица Тамара заходить ко мне, когда у меня были гости. Она еще у порога поднимала руку вверх и громко говорила: «Слава КПСС!». Повеселив немного компанию, Царица удалялась.
И эта же Царица Тамара оказала мне огромную моральную поддержку, когда соседка снизу начала против меня бессовестную войну.
Много позже кто-то из бывших соседей рассказал, что наша «царица», когда ей перевалило за 60, уверовала в бога, бросила пить и умерла глубоко верующим человеком.
Многих уже нет. В подъезде живут другие люди. Проходя иногда мимо этого старого дома, я долго всматривалась в некогда знакомые окна, притормаживала у подъездов, но не встречала знакомых лиц. Только сердцу всякий раз бывало неспокойно.
Конечно, здесь прошла молодость. Но не только ее можно назвать причиной ностальгии по старым временам. Мне очень жалко, что в прошлом остались открытость, дружелюбие, отзывчивость между людьми, живущими по соседству. И даже жильцы «нехороших» квартир не были тогда откровенными отморозками.
Виктория ДАВЫШИНА, г. Южно-Сахалинск.
