Как прессу учили свободу любить. Строго секретно

76
Михаил Войнилович.

«Советский Сахалин» продолжает публикацию материалов, посвященных предстоящему юбилею – 95-летию со дня выхода первого номера газеты.

«Советский Сахалин» периодически освещал на своих страницах тему политических репрессий. Газета рассказала о многих жертвах «архипелага ГУЛАГ». А как жили-поживали в ту мрачную пору сами газетчики?

Плохо жили, скажете вы, уважаемые читатели, и будете абсолютно правы. Но, думаю, мало кто может себе представить в полном объеме все выпавшее на долю наших старших коллег.

Соответствующие документы хранились в течение многих десятков лет под грифами «секретно» и «строго секретно». Видимо, пора предать гласности журналистские «слезы, невидимые миру».

Об атмосфере, в которой приходилось работать коллективу «Советского Сахалина» в середине 30-х годов, красноречиво говорят дела первичной парторганизации редакции и типографии.

В Сахалинском центре документации новейшей истории можно ознакомиться с десятками этих дел. Вот одно из них, взятое без особого выбора, можно сказать, наудачу.

«В первичную партийную
организацию от кандидата
в члены ВКП(б) В. Пинчука.

Заявление.

Прошу снять с меня выговор, вынесенный в 1935 году за несвоевременное принятие мер по выявлению контрреволюционной агитации Борбошина. 22 февраля 1936 г.».

Кто эти люди по должности и профессии, документы не уточняют.

Ясно лишь, что оба были причастны к выпуску «Советского Сахалина». Некто Борбошин что-то не так написал (или сказал), вследствие чего попал в разряд «контрреволюционеров».

С такими людьми у НКВД разговор был короткий — как минимум несколько лет лагерей. Пинчук же, надо понимать, или не донес куда следует, или как-то иным образом оплошал.

О дальнейшей судьбе Пинчука можно только гадать.

А вот протокол редакционного партсобрания (естественно, закрытого), датированный апрелем того же 1936 года.

Докладчик давал крутую политическую оценку участившимся опечаткам. Опечатки, естественно, были следствием потери политической бдительности.

В этой связи, по мнению руководства редакции, следовало немедленно уволить некоего Первуницкого «как не нашего человека».

Думаю, есть смысл процитировать постановление собрания:

«Для нашей организации особое значение имеет указание ЦК о всемерном повышении классовой бдительности, об умении распознавать, разоблачать троцкистов-зиновьевцев, всех врагов нашей страны, как бы они ни маскировались.

Наша организация обязана помогать… по-боевому, по-сталински бороться с врагами, ставшими на путь террора против советского народа.

Мы должны изучить по существу, а не по анкетам, тех рабочих и служащих, с которыми коммунистам приходится работать.

Внимательное изучение людей в коллективе даст нам возможность не декларировать бдительность, а на деле проявлять ее».

Читаешь – прямо мороз по коже. Газетчикам навязывались прямо-таки функции тайных агентов политического сыска. Разумеется, это было насилие над самой природой журналистской профессии.

А вот как относились к данному факту газетчики, судить трудно. Что они могли? Наверное, только одно: сменить профессию.

На том же собрании обсуждался «тревожный» факт: комсомолец Пронин подал заявление об уходе с работы. Собрание сочло этот поступок «примером мелкобуржуазной распущенности».

Пронина решили обсудить и резко осудить. Но, однако, оставили в редакции.

Как известно, с политикой в то время шутки были плохи. А для газетчиков особенно. Об этом нам рассказывает «особая папка» – не просто секретное, а сверхсекретное собрание документов.

Интересное совпадение: резолюцию о бдительности коммунисты «Советского Сахалина» принимали в апреле 1936 г., а уже через месяц (8 мая) бюро обкома ВКП(б) приняло постановление под названием «О передовой статье, помещенной в первомайском номере газеты «Советский Сахалин».

Постановили: «Признать, что передовая статья «Марш победителей» написана исключительно небрежно и имеет целый ряд политических ошибок». В чем же заключались эти «ошибки»?

Оказывается, гласит документ, газета слабо показала роль партии и лично тов. Сталина как организаторов побед социализма.

Видать, не смог автор статьи прийти от этих побед в восторг до состояния поросячьего визга.

А самое главное (цитируем протокол) – «во всей статье нет упоминания о том, что социализм в СССР победил окончательно и бесповоротно».

Поэтому бюро обкома приходит к логичному выводу: «Появление статьи свидетельствует о недобросовестном отношении тов. Лившиц к своим обязанностям редактора газеты и о недостаточной революционной бдительности у тов. Лившиц.

Бюро обкома предупреждает тов. Лившиц, что если он…» (следуют угрозы о привлечении к ответственности).

Видимо, не зря предупреждало, поскольку тов. Лившиц вскоре куда-то бесследно исчезает, и на арене появляется новый редактор «Советского Сахалина».

А спустя четыре месяца — 17 сентября – газета печатает новый «крамольный» материал, и в тот же день (!) бюро обкома принимает новое разгромное постановление:

«Слушали: «О передовой статье «Будьте бдительны!» в газете «Советский Сахалин» № 215». Постановили:

Бюро считает установленным, что редактор Вл. Новгородцев игнорировал указание бюро обкома от 8 сентября с. г. о заметке, опубликованной в «Советском Сахалине» 6 сентября, в которой Новгородцевым при редактировании было грубо извращено политическое содержание резолюции рабочих пищекомбината.

Новгородцев, лицемерно «признавший» на бюро обкома 8 сентября свою ошибку и давший обещание принять все необходимые меры для предотвращения появления подобных ошибок в будущем, написал и опубликовал 17 сентября контрреволюционную статью…

Бюро, усматривая в этих фактах сознательное протаскивание Новгородцевым контрреволюционной троцкистско-зиновьевской клеветы на нашу партию и ее руководителей, прикрываемое двурушническими клятвами, постановляет:

1. Новгородцева Вл. из рядов ВКП(б) исключить.

2. С работы редактора газеты немедленно снять».

Скорее всего дорого заплатил Вл. Новгородцев за «сознательное протаскивание». К сожалению, проследить до конца судьбу этого человека не удалось.

Как и ряда других редакторов, корреспондентов, наборщиков, печатников и прочего газетного люда — тех, кто пострадал по принципиальным мотивам, а порой и за рядовую техническую оплошность.

Заметим: за несколько дней до расправы над Вл. Новгородцевым (5 сентября 1936 г.) бюро обкома приняло постановление «О проверке работников редакций и типографий области».

«Проверки» проводились регулярно. Вот выводы одной из них:

«Работников, у которых родители арестованы органами НКВД и которым не может быть оказано политического доверия, необходимо заменить.

Просим крайком ВКП(б) командировать на работу в редакцию ответственного редактора и двух человек на работу зав. отделами…».

И людей заменили (слово-то какое, будто речь идет о запчастях!). Вот только куда они затем попали, неся на себе клеймо «политического недоверия»?

Михаил ВОЙНИЛОВИЧ.

Об авторе
Войнилович Михаил Михайлович. Родился в 1930 году. Работал в «Советском Сахалине» с марта 1987 года по сентябрь 2003-го.

Заведовал отделом партийной жизни, был заместителем редактора.

Неоднократный победитель областных журналистских конкурсов.

Заслуженный работник культуры РСФСР. Умер в Подмосковье несколько лет назад.

Этот материал был написан в 2000 году, к 75-летию «Советского Сахалина».

По теме:

4 декабря – К штыку приравняв перо. О чем писал «Советский Сахалин» в 20 – 50-х годах прошлого века

27 ноября 2019 – Как прессу учили свободу любить. Строго секретно

13 ноября 2019 – Как я чуть не стал журналистом «СовСаха»

30 октября 2019 – Читатель-марафонец. Занимательная арифметика

24 октября 2019 – Как хлеб, как воздух. Вся жизнь с газетой

30 сентября 2019 – Первым губернатором в постсоветской России стал председатель Сахалинского облисполкома Валентин Федоров

23 сентября 2019 – Читатели «Советского Сахалина» открыли письмо, пролежавшее в архиве 84 года

16 сентября 2019 – Какие наши годы!

16 сентября 2019 – Первый номер «Советского Сахалина»