Тем туманным утром Мишка с ранцем за спиной шёл в школу. До неё было совсем недалеко. Мальчик брёл в белом, холодном сентябрьском тумане и думал о том, что сейчас выйдет из переулка Витька Вишневский, они встретятся и, о чём-то весело болтая, быстро доберутся до школы. Но Витька вовремя не вышел. «Наверное, заболел, – подумал Мишка. – Сейчас начнутся скучные уроки, и не с кем будет на задней парте пошептаться или сыграть в морской бой».
Ноги как-то сами собой развернули его в другую сторону, и он, явно повеселев, неторопливо и обстоятельно оглядываясь на выступающие из тумана дома отправился гулять по родному городу, прозванному в народе Южным. Он ещё плохо знал его, но не боялся и с каждой вылазкой всё дальше уходил в сторону от дома и своей школы.
В то утро он ушёл по-настоящему далеко от дома, на несколько часов пути.
Внимательно разглядывал Мишка покрытые красной черепицей изящные крыши японских домов, сохранившихся с довоенных времён.
Под крышей одного из них он увидел резных деревянных драконов. Мишка подошёл совсем близко к одному из них. В разинутой пасти белели изогнутые зубы, а усы морскими водорослями развевались на ветру, как будто дракон был живой и сейчас спустится на землю.
Под драконом загадочно чернела глубиной храма приоткрытая дверь. Искушение овладело Мишкой: можно ли зайти, не прогонят ли?
Озираясь, мальчик увидел стоящий рядом с храмом строительный кран с подвешенной к стреле огромной чугунной болванкой. Какое-то незнакомое щемящее, острое чувство поднялось в груди. Никогда прежде он не испытывал подобного. Изумление, тревога, гнев – всё это одновременно вспыхнуло в его душе.
Он понял всё!
Не задумываясь ни на секунду, Миша распахнул створки дверей и, сделав несколько шагов, нерешительно остановился. Он оказался в храме. И в этот миг ангел улыбнулся мальчику.
В большом зале висела пыль, одна стена была уже проломлена, и на торчащие в стороны доски было страшно смотреть, они белели, как рёбра мёртвого кита, выкинутого штормом на берег. Смешанные чувства переполняли Мишку. Он пристально, жадно вглядывался в незнакомую обстановку, стараясь запомнить всё, что видит.
Он сделал ещё несколько шагов вперёд и остановился, поражённый красотой, которая открылась перед ним.
В глубине храма, на дальней стене синела кобальтовым цветом удивительная мозаика. Мальчик не мог удержаться на ногах и сел на пол, поражённый увиденным.
По стене, шелестя в воздухе крыльями, летели журавли, делая круг над живописным водопадом. Лодка с рыбаками качалась на волнах морского залива. Чуть выше, у самого среза воды, приютилась маленькая рыбацкая деревушка с мельницей, построенной у самого красивого водопада на свете. В сосновом бору одиноко стояла пагода, дожидаясь неторопливо идущих к ней монахов.
Панно занимало собой всю стену и было сделано из небольших, с ладошку, фарфоровых пластин, расписанных синим кобальтом и покрытых глазурью.
«Спасти, сохранить эту красоту для людей… – подумал мальчик. – Как они могут! Нельзя убивать красоту! Это плохо!».
Сейчас закончится перерыв у рабочих, и опять, раскачиваясь ржавым маятником, будет бить в стены стальная болванка.
В мальчишечьей голове родился план спасения красоты.
Вытряхнув на пол храма свои тоненькие тетрадки и учебники, на секунду подержав в руке дневник и с ужасом подумав, что с ним будет дома за его потерю, он решительно отбросил его в сторону и стал быстро собирать в ранец уцелевшие после ударов болванки фарфоровые пластины.
Только бы успеть… Успеть, чтобы потом вновь собрать эту небесную красоту.
Он поднял взгляд, и в этот момент ангел улыбнулся ему во второй раз, и мальчик заплакал… Он высыпал из ранца фарфоровые пластинки и не видящими от слёз глазами, на ощупь, стал искать и запихивать обратно выброшенные тетрадки и учебники.
«Не успел, не спас, всё пропало», – думал он.
Сквозь пролом в стене храма он видел, как рабочие, держа инструменты, как оружие, медленно окружали древнее строение.
Заработал двигатель крана, и когда чугунная болванка, гремя цепями и страшно раскачиваясь, стала опасно приближаться к разинутой пасти дракона, из дверей храма вышел мальчик.
Он был бледен, но спокоен. Он не хотел, чтобы эти люди видели его слёзы, а потому ещё в храме он старательно вытер лицо платком. К нему бежали люди, боясь, что он попадёт под работающий кран или его завалит шаткой стеной. Но мальчику было всё равно. Он знал, что ему надо делать и куда идти.
В душе у Мишки крестным знамением алел поцелуй улыбнувшегося ему на прощание ангела.
Михаил Шерковцов, г. Южно-Сахалинск.
