В 1972 году меня избрали секретарем Сахалинского территориального комитета (теркома) профсоюза рабочих угольной промышленности. По тем временам это было по-своему удивительное событие. Существовало неписаное правило — утверждать на профсоюзную должность ветеранов Сахалинского обкома КПСС, выпускников Хабаровской высшей партийной школы, а ни в коем случае не тридцатилетних горных инженеров с десятилетним подземным стажем. Но факт есть факт: неожиданно для себя я стал секретарем теркома.
Жизнь горняцкая
Профсоюзы тех лет объемом прав и полномочий разительно отличались от нынешних структур. Например, терком профсоюза угольщиков объединял 25 тысяч работников областной угольной промышленности. Горняки ежегодно получали от профсоюза бесплатные путевки для лечения и отдыха в лучших санаториях Крыма, Ставрополья и Кавказа. А те, кто не желал отдыхать и лечиться на материке, укреплял свое здоровье в двух наших профилакториях — в Шахтерске и поселке Вахрушев.
Нередко случалось так, что мы не могли распространить все 2,5 тысячи путевок, которые наш терком ежегодно получал для сахалинских шахтеров. И тогда оставшиеся путевки пропадали, или, как тогда говорили, «сгорали». Сегодня это может показаться небылицей, но что было, то было. (Кстати, свой первый выговор от обкома КПСС я получил именно за неиспользованные путевки). Не забывал профсоюз и про шахтерскую детвору: ежегодно ребята организованно и практически бесплатно проводили летние каникулы в пионерских лагерях.
В зависимости от выполнения плана зарплата у шахтеров при шестичасовой смене составляла от 400 до 800 рублей. А вот директор шахты больше 450 рублей в месяц не получал, хотя труд у него был не менее напряженный, чем у рядового шахтера. Свой рабочий день директор начинал в 7 часов утра — с проводов в шахту первой смены. А домой он возвращался в 8 часов вечера, проводив на работу третью смену шахтеров.
Практически не приходилось отдыхать по субботам: в этот день шахта работала, а вместе с ней работал и директор. Если возникали форс-мажорные обстоятельства, директор мог сутками не видеть родных. Например, у директора шахты «Мгачи» Николая Стрельникова в бытовом помещении был установлен топчан, чтобы была возможность подремать хотя бы пару часов в сутки.
Работникам угольной отрасли предоставлялись хорошие возможности для развития физических и духовных сил. Немало спортсменов-горняков, среди которых были даже кандидаты в мастера спорта, постоянно участвовало в областных спортивных спартакиадах. Ежегодно шахтерские таланты давали в областном центре концерты художественной самодеятельности самого высокого уровня, причем всегда с неизменным аншлагом.
Сахалинских «теноров от бога» — Владимира Белогурова с шахты «Тихменевская» и Григория Овчаренко (шахта «Долинская») — однажды даже пригласили на стажировку в Большой театр в Москву. Но из-за скромной 70-рублевой месячной стипендии, на которую надо было учиться и жить с семьей в столице, сахалинские теноры никуда не поехали и продолжали работать на родных шахтах, к большой радости местных поклонников самодеятельных талантов.
Такие разные бригады
Не менее половины своего рабочего времени я находился в командировках — выезжал на шахты и угольные разрезы. Причем там надо было обязательно спуститься в забой. Иначе никаких встреч с людьми у тебя не состоится. Шахтеры не воспримут тебя как своего, а собрать их после смены в раскомандировке было просто невозможно.
Как-то после посещения шахты в поселке Синегорск на рабочем собрании я возмутился медленной проходкой бригадой Мульнючкина транспортерного штрека — всего 27 метров за месяц, и это при нормальных горно-геологических условиях! В тех же условиях и точно таким же буровзрывным способом на шахте «Ударновская» бригада Шалдыбина проходила ежемесячно по 110 метров. При этом «упряжка» (так шахтеры называли свой заработок за смену) синегорцев превышала 11 рублей, а вот ударновцам начислялось только 8,5 рубля за смену!
Встреча с участковым и шахтовым начальством вылилась в бурное продолжительное совещание. Я поделился составляющими ударной работы проходчиков из поселка Ударный. В бригаде Шалдыбина буквально каждый проходчик, добравшись до штрека, безо всяких команд не шел, а бежал на свое рабочее место, где его ждал припасенный заранее рабочий инструмент.
Шесть часов напряженной работы не оставляли времени на обеды. Зато по окончании смены проходчики и забойщики аппетитно перекусывали содержимым своих шахтерских тормозков.
Так работали на шахте «Ударновская». А вот синегорским шахтерам всегда чего-то не хватало: то рабочие инструменты отсутствовали в нужном месте, а то конвейер останавливался сам собой, без команды. Перед началом работы проходило как бы негласное собрание в виде общего перекура, обсуждались разные темы одновременно с приемом пищи, на что из шестичасовой смены уходило не меньше 15 – 20 минут. Не было у шахтеров и задора, желания врезаться в угольный пласт и оставить результаты своей ударной работы на зависть сменщикам.
Первая публикация
Встречи с такими разными бригадами подтолкнули меня поделиться своими впечатлениями с окружающими. Надо сказать, что система оплаты труда шахтеров в те годы была в основном справедливой, однако часто на встречах люди удивлялись разнице в оплате одной и той же работы. Основной мыслью моего материала стал девиз: «Каждый рубль должен быть честно заработан!».
В то время самой уважаемой в области была газета «Советский Сахалин». В утренние часы в «правительственном квартале» областного центра буквально каждый чиновник перед работой обязательно покупал в киоске «Союзпечать» это издание. Необходимо было раньше других узнавать областные новости, чтобы своевременно принимать решения. А кроме того, наличие у чиновника газеты заметно повышало его статус и подтверждало авторитет.
Промышленно-транспортный отдел «Советского Сахалина» живо интересовался положением дел в отраслях и хорошо знал «горячие точки» производства. Оперативно публиковались проблемные материалы. Благодаря газете население области знало своих Героев Социалистического Труда, передовиков производства. Немало ярких публикаций посвящалось и шахтерам. Партийный отдел газеты с оптимизмом декларировал и подтверждал фактами поступательное движение к светлому будущему, не забывая при этом аргументированно и жестко «разделывать под орех» неудовлетворительную работу партийных «первичек» или даже работу горкомов (райкомов) КПСС.
В редакции газеты меня встретил Владимир Сорочан, в те годы — заведующий промышленно-транспортным отделом. Он внимательно ознакомился с материалом, даже перечитал вслух отдельные абзацы моего опуса. В общем, поддержал тему моей статьи и попросил зайти к нему через несколько дней.
В назначенное время я был в редакции. Сорочан еще раз поблагодарил меня за актуальность темы и вручил мне подготовленные к печати страницы…
Увы! Из трудов моих праведных в тексте остались лишь заголовок да в конце информация – данные об авторе публикации. Нечего и говорить о том, что я буквально опешил от этого. Однако решил не сдаваться и попробовать доказать свою правоту.
Диалог продолжался в течение часа. Постепенно я начал понимать некоторые неукоснительные правила журналистики, которыми, кстати, руководствуюсь до сих пор.
Вот эти правила.
Не перегружай текст ненужными деталями. Выписывай тему до последнего аргумента. Следи за точностью фактов, дат, фамилий, наконец, русского языка. Прежде чем отправить материал в печать, положи его под сукно в укромном месте хотя бы на сутки: возможно, ты завтра начнешь писать материал с чистого листа. Найди свои «изюминки» для начала и конца публикации. И всегда помни главное: краткость — сестра таланта.
… Статью опубликовали с моим заголовком. Приятели из теркома дружно звонили мне и поздравляли с премьерой в областной журналистике. Позвонил и В. Сорочан — предложил продолжить наше знакомство новыми публикациями.
А вот дома я неожиданно получил от супруги настоящую выволочку.
— Ты почему мне не дал почитать статью до публикации? — негодовала супруга. — А то на работе все меня поздравляют, а я не знаю с чем!
Валерий БЕЛОНОСОВ, член Союза журналистов России, почетный гражданин Сахалинской области.
