Стать корректором, чтобы весь рабочий день искать и править чужие ошибки, проще простого, записывайте рецепт. Во-первых, нужно выучить грамматику русского языка. Во-вторых, освоить тонкости семантики — науки о значении слов. В-третьих, научиться работать со словарями и справочниками. И самое важное – быть всегда внимательным и усидчивым. После этого добро пожаловать в профессию! Валентина Зайцева пришла в команду корректоров «Советского Сахалина» полвека назад. 11 октября наша редакция поздравила самого внимательного читателя с трудовым юбилеем.
Песня Сольвейг над Татарским проливом
Вот такая подробность: только на трудовом юбилее Валентины Зайцевой, нашего корректора, коллеги узнали о том, что она с детства почти профессионально пела и даже мечтала об артистической карьере. Об этом не пишут в трудовых книжках, а сама Зайцева очень редко об этом рассказывала журналистам. Да и мы чаще ждем от нее правок в статьи, а не рассказов. Потому не замечаем, что работаем рядом с интереснейшим человеком.
Большую часть рабочего дня наш корректор проводит в отдельном кабинете, изучая на специальном пюпитре распечатки будущих газетных полос. И лишь иногда выходит к журналистам, чтобы уточнить фразу или предложить исправить подзаголовок, нарушающий строгие нормы русского языка.
— В школе у меня была учительница по пению — петербурженка. Она заметила мои вокальные данные, хотела подготовить в Ленинградскую консерваторию. Но родители побоялись отпустить ребенка в далекий город. И я поступила вместе с подружками в областной пединститут.
В Чехове, где родилась Валентина Андреевна, музыкальной школы не было. Поэтому учительница с третьего класса занималась с талантливым ребенком после уроков.
— Начала с песни «Купила мама Леше отличные калоши», — рассказывает наш корректор. — Пела песню Сольвейг из сюиты Грига «Пер Гюнт», серенаду Шуберта, «Соловей мой, соловей», выступала на школьных концертах…
Вышла из вуза и… в редакцию
Окончив филологический факультет пединститута, Валентина стала учителем русского языка и литературы в самом необычном образовательном заведении Южно-Сахалинска — вечерней школе № 5. Там учились люди, отбывавшие наказание в исправительной колонии.
— Я была строгой, меня инструктировали, как себя вести: ни в коем случае не улыбаться…
«Советский Сахалин» стал вторым местом работы Зайцевой. Редакции требовался корректор. По объявлению пришла на собеседование к легендарному редактору Василию Ильичу Парамошкину (руководил главной газетой области с 1958 по 1982 год).
— Вошла в приемную, а там царственная секретарша Зиночка, Зинаида Федоровна. Мне дали несколько дней осмотреться. Я увидела: девочки-корректоры и журналисты хорошие, обстановка творческая…
Тогда в «Советском Сахалине» было десять корректоров. Этот редакционный участок работал двумя сменами, в каждой было два корректора, два подчитчика и ревизионный корректор, он руководил сменой и проверял работу подчиненных.
Валентина пришла в редакцию без газетного опыта, но почти сразу стала ревизионным: причинами служебного успеха стали ее ответственность, требовательность.
По горячим строчкам
Газетное производство и сейчас — сложный многоэтапный процесс, на каждой стадии подготовки издания к печати всегда находится профессионал. В советскую эпоху к результату работы редакции предъявляли еще большие требования — «Советский Сахалин» был официальной газетой региональной власти. А с производственной точки зрения областная газета напоминала завод, где участок журналистов являлся одним из цехов.
В 1970 — 1980-е областные газеты выходили пять раз в неделю. Журналист писал статью, ее читал заведующий отделом, затем смотрел ответственный секретарь, а потом редактор. После материал набирали, линотипная машина отливала строчки, их закрепляли в верстатке. Метранпаж валиком накатывал на верстатку типографскую краску, клал лист бумаги и делал оттиск, чтобы получить гранки. Будущую статью на узких полосах бумаги читали корректоры и журналисты, находили ошибки.
Одним из главных орудий метранпажа было шило, с его помощью он извлекал из печатной формы строки с ошибками и заменял их на только что отлитые, порой еще горячие, без ошибок.
И вновь корректура перечитывала, сверяла…
Оружие корректора
Специалист по корректуре должен уметь одним значком на полях объяснить, какую правку следует внести в материал. Для этого в 1936 году в СССР утвердили общесоюзный стандарт таких знаков. К 1971 году стандарт сделали отраслевым (ОСТ), а в 1980-м набор знаков стал ГОСТом. Согласно этому документу, корректор должен размечать правку, используя 48 знаков с вариациями.
Впрочем, в «Советском Сахалине» работали опытные журналисты, поэтому Валентина Андреевна чаще всего пользовалась небольшим количеством знаков.
Редакционные корректоры постоянно занимались самообразованием, часто сами покупали пособия и словари, следили за языковыми новинками. Сейчас в кабинете корректоров «Советского Сахалина» они занимают несколько полок шкафа. В одной шеренге политехнический словарь, географические атласы области, справочники слитного и раздельного написания, словари трудностей языка, антонимов и синонимов…
И отдельной «эскадрой» – четыре тома редкого и интереснейшего этимологического словаря Макса Фасмера.
Газетные полосы корректор читает на настольном пюпитре. Валентина рассказала: ее пюпитр хоть и скромен, зато подогнан так, что не шатается, не мешает искать ошибки журналистов. И еще одна деталь, которая может подчеркнуть серьезность редакционного сотрудника: наш корректор всегда пользуется собственной ручкой, хотя в «Советском Сахалине» этого добра куда больше, чем ошибок.
Поправила статью ТАСС
Вылавливая ошибки в статьях, корректоры часто избавляют редакцию от серьезных проблем. В объемном личном деле Валентины Зайцевой среди приказов о премиях и отпусках лежит и такой: № 38 от апреля 1983 года.
Этим распоряжением редактор «Советского Сахалина» Федор Хрусталев (руководил газетой в 1982 — 1989 годах) благодарил специалиста «за вдумчивое, творческое отношение к делу, предотвращение ошибки в важном материале, опубликованном 1 апреля 1983 года».
В номере газеты за тот день опубликовано объемное — с первой на вторую полосы — обращение ТАСС, посвященное памяти «гениального мыслителя, пламенного революционера» Карла Маркса.
Ревизионный корректор вдумчиво прочитала статью… и нашла в ней нестыковку, логический недочет. Хрусталев тут же запросил уточнение в партийных органах, конфуза удалось избежать.
Большую часть статьи составили цитаты доклада академика АН СССР Бориса Пономарева, руководившего в те годы авторским коллективом учебника «История КПСС».
Борис Пономарев писал в материале ТАСС: «…Мы живем в такое время, когда одновременно растут и опасность мировой войны, и силы, способные ее не допустить… Мы против того, чтобы спор идей превращался в межгосударственную конфронтацию. Нет и не может быть иной разумной основы отношений между государствами с различным общественным строем, кроме мирного сосуществования…».
Смысл этих строк вполне понятен и актуален. А вот племянник именитого советского идеолога — бывший депутат Госдумы Илья Пономарев — сегодня бесстыдно призывает убивать граждан нашей страны, сбежав на территорию государства, крайне враждебного России.
Сталина назвали предателем
Если в спокойном 1983 году корректор «Советского Сахалина» получала премию и благодарность, то в иные времена банальная опечатка могла обернуться бедой.
Преподаватель кафедры журналистики ДВГУ, читавшая курс по производству и оформлению газеты, вспоминала, как в годы войны в газете, где она работала, председателя Государственного комитета обороны Сталина едва не поименовали предателем. Нет, идеологической диверсии не было, но из слова «председатель» выпали три буквы.
От расправы редакцию спас сторож типографии: будучи образованным человеком, он имел привычку и возможность первым читать свежий номер газеты. Страж печатного производства заметил страшную ошибку, предупредил журналистов.
Тираж успели уничтожить, номер газеты перепечатали.
И даже корректоры ошибаются!
Тем не менее ошибки или описки в газетных полосах были, есть и будут, пока существует пресса.
— Я однажды сама прокололась… — Валентина Зайцева стесняется, но все-таки признается: — Пропустила ошибку в заголовке, набранном большими буквами… Проходной материал в газетном «подвале». Слово «брошенные» набрали с одной «н»…
— Заметили? — уточняю, чтобы выяснить последствия.
— Я заметила. А начальство, наверное, нет, потому что выговора не было.
По опыту работы с Валентиной Андреевной могу предположить: начальству и не обязательно было делать выговор. Наш корректор в состоянии корить себя за недочет в работе строже, чем любой редактор или ответственный секретарь: тут дело в личной ответственности Валентины.
Пела для всей области
В личном архиве Зайцевой – памятные фото.
На одном из них она в концертном платье сидит за столиком студии областного телевидения, а вокруг суетятся операторы с громоздкими камерами. Идет запись праздничного концерта в год сорокалетия островного комсомола.
Тогда студентка ЮСГПИ Валентина Зайцева выступала вместе с агитбригадой вуза на стройках ГРЭС в Вахрушеве и аэропорта в Южно-Сахалинске. И отдельно пела всей области из студии телецентра…
Это было самое начало того лета, когда на наши острова прилетел космонавт ¹ 4 Павел Попович. А за пару дней до него в новом аэропорту областной столицы из самолета вышли поэт Михаил Танич и композитор Ян Френкель. Чтобы написать знаменитую песню «Ну что тебе сказать про Сахалин?».
Кстати, песня у них получилась… с ошибками. Может быть, потому, что строки московского поэта не вычитал раньше всех самый внимательный критик — корректор, коллега нашей Валентины Зайцевой.
Но об ошибках Танича и Френкеля мы расскажем отдельно.
Николай ШЕЛЕПОВ.
Газетные термины для расширения читательского кругозора
ПОДЧИТЧИК — один из номеров «корректорского расчета», он сверяет поправленный текст с оригиналом, чтобы правка не изменила смысл статьи.
МЕТРАНПАЖ — рабочий издательства или типографии, в обязанности которого входила верстка газетных полос по макету. Слово сформировалось из французского описания должности — metteur en pages, «руководитель страниц». Эту профессию прославил иркутский писатель Александр Вампилов. В пьесе «История с метранпажем» гостиничный администратор выгоняет гостя из чужого номера, но затем слышит название загадочной профессии изгнанника и переживает.
ТИСКАЛЬЩИК — типографский или издательский рабочий, который делал оттиски в отсутствие метранпажа.
