История одного снимка
В 1977 году в Советском Союзе принимали новую Конституцию. Это событие запомнилось надолго, а применение основного закона на практике стало уроком на всю жизнь.
Работая в редакции газеты «Советский Сахалин» фотокорреспондентом, мне часто доводилось делать снимки в «досыл», то есть в завтрашний номер. Нередко фотокорреспондент сам договаривался с партийным комитетом предприятия о том, что ему дозволят в передовой бригаде сделать снимок. И не абы какой, а так, чтобы запечатлеть, как рабочие горячо обсуждают событие политического значения. И, конечно, всецело одобряют мудрую политику партии и правительства.
Такой подход к получению информации тогда назывался «откликами трудящихся». Скучное это было дело – раздавать трудящимся экземпляры свежих газет и уговаривать их делать вид, что в передовицах можно что-то заинтересованно читать.
Решил я эту тоску разнообразить. Накануне на совете в моей семье было решено купить портативный телевизор. Так вот, 7 октября 1977 года к открытию и трансляции внеочередной сессии Верховного Совета СССР, на которой принимался основной закон СССР, я был в бригаде токарей ремонтно-механического завода объединения «Сахалинуголь» в полной готовности. Станочники из вечерней смены во время положенного по трудовому распорядку перерыва подсели к телевизору. Никого не пришлось призывать немножко потерпеть. Можно сказать, вершилась история страны и ее граждан. Мастер и члены бригады токарей расположились у телевизора так, как им было удобно.
Дома я проявил пленку, утром явился к ответственному секретарю с готовой фотографией. Пока мои коллеги из других газет делали «отклики» по старинке, я пожинал лавры победителя.
Но эйфория улетучилась уже на следующий день. В свежем номере газеты я не обнаружил на своей фотографии двух персонажей: мастера механического цеха и токаря. Заместитель редактора приказал ретушеру убрать их с фотографии. Тут надо вспомнить, что в год принятия нового основного закона страны некоторые советские люди стремились перебраться на «землю обетованную». Давалось им это с большими трудностями. Власть вела себя как-то неуверенно по отношению к этой части граждан, порой и оскорбительно. Увидев свой «усеченный» снимок на полосе, я понял, что в глазах станочников стал невольным сообщником той власти. Правда, за компанию ретушер замазал краской и силуэт русского парня. Мне объяснили, что так телевизор не смотрят и не слушают. Но мне и тогда, и сегодня «усеченная» фотография не дает покоя.
Мы жили в Южно-Сахалинске в поселке угольщиков. Помню, что отец Давида (того, кого закрасил ретушер) 9 мая и 3 сентября ходил в пиджаке с боевыми наградами, он работал в железнодорожном училище рядом с ремонтно-механическим заводом.
А что касается Конституции, то несколько статей ныне действующего документа мне иногда помогают в работе. Охранники в форме и без формы на рынках и в магазинах, на улицах перед офисами периодически пытаются запретить фотографировать. Две статьи основного закона ставят их в тупик.
В. ТОКАРСКИЙ.
Об авторе
Токарский Валерий Николаевич. Работал в «Советском Сахалине» с июля 1973 года по октябрь 1984-го. Один из ведущих фотокорреспондентов Сахалинской области на рубеже 70 – 80-х годов. В дальнейшем работал в региональном отделении ТАСС. Проживает в Хабаровске.
