Трудности издания
Автор этого 500-страничного иллюстрированного издания – южносахалинец Александр Кутелев, чье детство прошло на Шикотане и Кунашире и во многом сформировало его как личность.
Таких людей называют «живой историей» Сахалинской области. Он занимался комсомольской и научной работой, трудился на шельфовых проектах. Есть у Александра изобретения, защищенные авторскими свидетельствами и патентами, и немало рационализаторских предложений.
Кто не знает настоящего возраста Кутелева, наверняка ошибется минимум на десяток лет в меньшую сторону. Александр бодр, энергичен, полон различных планов, стремится их реализовать, стараясь быть полезным для общества.
Его автобиографическая книга, на мой взгляд, заметный вклад в островное краеведение. Она получилась интересной и увлекательной. Глазами ребенка читатель увидит острова его детства и тех, кто жил рядом.
Свое автобиографическое повествование автор завершил намного быстрее, чем смог опубликовать. На это ушло почти десять лет! Одна уже бывшая высокопоставленная областная чиновница от культуры, не читая, сказала, что издание не представляет никакого интереса.
Долгие годы Кутелев собирал сотни тысяч рублей, помогали друзья. Любимая теща внесла все свои накопления на черный день.
Позже пришлось много работать с различными издательствами на материке. И вот, наконец, в прошлом году в московском «Спутнике» вышел в свет сборник «На дальних наших островах».
Он объединил первую часть, посвященную Шикотану, отдельно изданную в 2008-м, и вторую – о Кунашире. Первая презентация издания с успехом прошла на Курилах осенью 2018 года.
Счастливое спасение
В 1949 году пароход «Якутия», на котором мальчик двух с половиной лет с мамой добирался из Владивостока на Шикотан для встречи с отцом, в тумане налетел на риф перед входом в бухту Малокурильскую.
Это событие произвело неизгладимое впечатление на юное создание, и с этого момента в его жизни начался отсчет воспоминаний.
Счастливое спасение стало увертюрой к целому десятилетию увлекательной жизни в удивительном уголке страны, где цунами, землетрясения и другие испытания сочетаются с уникальной природой.
Высокие травы там скрывали даже всадника на лошади. А с вершины сопок, окружающих бухту, открывалась захватывающая даль океанского простора.
Уникальный край до сих пор влечет Кутелева к себе. Его рассказы о южных Курилах и земляках, которые сегодня живут от Сахалина до Калининграда и от Эквадора до Австралии, настолько нравились слушателям, что они просили написать книгу.
– Даже через полвека, увидевшись с друзьями детства, мы долго и наперебой рассказывали друг другу истории давней поры, вспоминали ушедших в мир иной, – рассказал Александр.
– И меня в какой-то миг осенило: пока достаточно энергии и желания, необходимо осмыслить все и, возможно, что-то оставить на память будущему.
Курилы – край особый, суровый, порой жестокий, но вместе с тем прекрасный и магически привлекательный. Жизнь там никогда не была медом.
Но стоит уехать оттуда в более благоприятные места, как душа наполняется неодолимой тоской, и людей тянет назад. У большинства тех, кто жил и бывал на Курилах, несмотря на невзгоды и сложный климат, остаются об этой земле самые теплые воспоминания.
Суровая романтика детства
На Шикотане Кутелевы с маленьким Сашей жили в холодном японском бараке. Часто случались перебои с электричеством, не хватало топлива. Зато оттуда можно было смотреть на бухту.
Ночью в море светились огоньки рыбацких шхун и военных кораблей. А рядом с домом можно было играть на морском берегу, смотреть за ловлей рыбы и знакомиться с морской живностью.
В окрестностях ребятня находила много вещей, связанных с японским пребыванием на острове: оружие, монеты, продукты.
Один мальчик даже погиб при случайном взрыве трофейной гранаты, а рабочие, копая колодец во дворе дома, обнаружили несколько ящиков виски и успели выпить несколько бутылок до того, как их конфисковала милиция.
Ходили слухи, что в шикотанских пещерах все еще скрывались остатки японских солдат. Этим пытались объяснить случаи исчезновения людей, направлявшихся пешком из Малокурильского в Крабозаводское.
Подобные инциденты прекратились после того, как автоматчики в 1952 году прочесали остров и взорвали входы в пещеры.
Райком в публичном доме
Работая над книгой, Александр сделал интересные для себя открытия. Например, выяснилось, что в 2-этажном здании в центре Южно-Курильска, где в советское время располагался райком КПСС, при японцах находился салон с приватными номерами, принадлежавший мадам Савазаки Яёй.
В архивах нашлось фото этого здания с соответствующей иероглифической надписью. Саше запомнилась фраза из разговора отца с товарищами, когда, собравшись за домашним столом, они обсуждали очередное заседание райкома и со смехом упоминали его как «дом красных фонарей».
В детском возрасте смысл этих слов был непонятен юному островитянину.
Вкусные «пауки»
Кутелев говорит, что на Курилах, если есть голова и руки, голодным не останешься:
– Переселенцы были непривычны к островному образу жизни и питанию. Они с удивлением наблюдали, как японцы и айны употребляли в пищу морепродукты.
Они не видели до этого крабов и называли их пауками. Не понимали, как можно есть китовое мясо, хотя вкусом оно напоминает говядину.
Местные жители ловили разнообразную рыбу. Она была настолько жирной, что жарить можно было без масла. Осенью солили и вялили горбушу и кету. Весной закатывали в бочки сельдь иваси.
– На Курилы в те годы завозили с избытком сырокопченую, вяленую колбасу, которая в других частях страны считалась дефицитом и деликатесом, – вспоминает Кутелев.
– Мы же ее не считали чем-то достойным нашего внимания и мечтали об обычной вареной колбасе, которую не поставляли на острова.
Было очень плохо со свежими овощами. Картофель мы получали в основном сушеный и консервированный. Недоставало фруктов. Поэтому когда после 1955 года стали завозить яблоки и мандарины из Китая, их старались закупать ящиками впрок. Зато консервы имелись в изобилии.
Как-то мы нашли японский склад и лакомились сгущенным молоком. Хлеба также не хватало, в отсутствие комбикормов люди кормили им скот.
Одного бывшего военнослужащего, оставшегося на Кунашире после войны, называли миллионером. Он предприимчиво собрал оставленный японцами скот, доил коров и продавал молоко населению.
Из сладостей в магазинах был в основном сахар в виде огромных кусков, которые разбивали молотком. Специальные щипчики для колки рафинада были редкостью.
Местные власти ждали цунами и штормовых нагонных волн как манну небесную. Это позволяло забирать списанное имущество из разбитых складов. Часть добра доставалась мальчишкам, любившим играть на подобных руинах.
Привлечение переселенцев
Александр рассказывает: чтобы завлечь людей на Курилы, государство предоставляло большие подъемные и хорошие зарплаты, надбавки через каждые полгода. Столовые были бесплатными, выдавался скот.
Проработав три года по договору, люди возвращались на материк с большими деньгами. В конце пятидесятых, в первый год действия этой программы, даже после провальной путины работникам выплатили столько, что им бы хватило на полмашины.
Своими рассказами они мотивировали земляков приезжать на острова. На это и был расчет. Затем расценки стали постепенно снижать.
– На Шикотане действовал комбинат по переработке китов. Одно время там работал мой отец, – говорит Кутелев. – Зарплата была сдельной.
Разница в оплате достигала 40 раз в зависимости от вклада каждого.
Комбинат закрыли, когда международным договором была запрещена добыча этих млекопитающих. Работники уехали на материк.
В 1959 году, когда на военном корабле со школьниками мы зашли с Кунашира в бухту Малокурильскую, я обратил внимание на тишину и крепкий аромат полыни.
Пока действовало производство, здесь было шумно, всюду распространялся специфический запах китового жира, особенно в районе китокомбината. В конце 1950-х в Крабозаводском бездействовал и крабовый завод. Казалось, рабочие вышли на перерыв и скоро вернутся.
Обожженные иприткой
Недаром название этого дальневосточного эндемика (он же сумах восточный или токсикодендрон восточный) звучит почти как боевое отравляющее вещество.
Пыльца этого растения вызывает сильные ожоги, зуд и долго не заживающие язвы, оставляющие безобразные шрамы. Некоторые бедолаги даже в реанимацию попадали, такие ходили разговоры.
Александр Константинович рассказывает, что его и товарищей ипритка в детстве не брала, хотя они бегали раздетыми по зарослям ядовитого растения, но приезжие часто получали серьезные ожоги. Спасались от них, промывая пораженные участки кожи морской водой и уксусом, купанием в горячих серных источниках.
Взрыв шаровой молнии
Однажды на Кунашире десятилетний Александр вместе с пограничниками ехал на «студебеккере». Везли в госпиталь солдата, получившего травму, и утопленника. По дороге пошел дождь, внезапно появилась шаровая молния и нырнула под грузовик.
Раздался взрыв, будто разрыв гранаты, и автомобиль резко остановился. Утопленник в кузове от резкого торможения практически встал на ноги.
Некоторым со страху показалось, восстал из мертвых. Все это вызвало бурную реакцию и крики. Кто-то высказал предположение, что молния гналась за утопленником.
Крыса-предсказатель
– А вот еще один мистический случай, – продолжил Кутелев. – Во время войны на Украине потерялся мой дядя. Долгие годы мы не имели о нем никаких известий. Однажды пришла бабушка и сообщила, что крыса нагадала ей скорое важное известие. Мы с мамой решили, что у старушки не все в порядке с головой.
Бабушка обиделась и, возмутившись, повела нас посмотреть на все своими глазами. Она разложила пасьянс, и действительно через некоторое время на стол вскочила здоровенная крыса.
Бабушка попросила дать ей кусочек хлеба, та поела, взяла карты зубами и переложила их в другом порядке. В результате карты стали указывать на долгожданное сообщение.
После этого буквально через неделю пришло письмо с фотографией из Баку от давно разыскиваемого дяди, потерявшегося в далеком 1941-м в суматохе при бомбардировке города.
Курилы изменились
Александр рассказывает, что за последние десятилетия многое на Кунашире изменилось к лучшему. В населенных пунктах появился асфальт, налажено автобусное сообщение с аэропортом Менделеево, строится жилье, улучшается социальная инфраструктура, проложен высокоскоростной интернет.
Центры Южно-Курильска, Крабозаводского и Малокурильского преобразились после долгих лет заброшенности, однако окраины остаются в ужасном состоянии.
– Пытался я в Южно-Курильске спуститься к океану там, где мы это делали в детстве, – рассказывает Кутелев. – И не смог из-за мусорных свалок. Пришлось искать другую дорогу.
Печально наблюдать, как в некоторых местах уродуют уникальную природу. На островах не хватает хозяйского подхода к родной земле.
Александр называет Курилы золотым местом для талантливых, трудолюбивых людей. На богатейших островных ресурсах они могут сделать много хорошего. И надежда на это есть.
С советских времен здесь остаются энтузиасты, которые воспитывают молодежь – будущее форпоста России в Тихом океане.
Даниил Панкстьянов.
