Что имеем – сохраним

– Елена Ивановна и Игорь Анатольевич, для начала хотелось бы узнать: каким же культурным наследием располагают наши острова?
Е. С.: – В реестре недвижимых памятников, взятых под охрану государства еще в советское время, 178 сооружений и мест. В последнее время эта работа была приостановлена, поскольку на федеральном уровне до сих пор не определен порядок включения в государственный список взятых на  охрану объектов культурного наследия. Тем не менее выявление и учет памятников продолжались. К тому же каждый год сахалинские ученые в ходе археологических разведок открывают новые памятники археологии. В итоге мы можем констатировать, что на сегодняшний день в области насчитывается около 2 тысяч памятников истории и культуры. Наша задача – создать единый список таких объектов, собрать о них информацию, подготовить паспортную документацию, определить охранные зоны  и хотя бы раз в два года контролировать их состояние во время командировок по районам.
И. С.: – Действительно, наши поездки прежде всего направлены на мониторинг объектов культурного наследия. Во время первичного или базового мониторинга собираем сведения о времени создания и авторе памятника, делаем описания: из какого он материала, в какой технике выполнен, размеры, форма, местоположение и прочее. Производится тщательная фотофиксация. В дальнейшем, проводя текущий мониторинг, сравниваем состояние объекта с исходной информацией и, если оно ухудшается, даем руководителям муниципальных образований рекомендации, как преодолеть негативные тенденции.
– И к вам прислушиваются?
Е. С.: – В последнее время порядка в этом вопросе стало больше. Тем не менее мы не можем сказать, что в муниципальных образованиях в полной мере следуют нашим  рекомендациям. По закону и памятники, включенные в реестр,  и вновь выявленные находятся под охраной государства, и власти всех уровней несут за это ответственность. Однако главы местных администраций не всегда правильно понимают свою роль в деле сохранения объектов культурного наследия. Некоторые руководители муниципальных образований считают, что они имеют право относиться к памятникам на их территории как к их собственности, а значит – поступать с ними, как им угодно.
И. С.: – И это несмотря на то, что во всех действующих законах прописана презумпция сохранности памятников
и никто не вправе изменять их внешний вид. На практике же нередко наблюдается такое – вместо согласования с управлением культуры (а оно является государственным органом, которому Российская Федерация поручила сохранение  объектов культурного наследия) на местах проводят работы, которые изменяют внешний вид памятников (это в лучшем случае). Люди, как правило, руководствуются благими намерениями, а в итоге авторский проект уничтожается. Не имея возможности сделать качественный ремонт либо реставрацию объекта, прибегают к его отделке современными строительными материалами, что недопустимо.
– Где же у нас грубейшим образом нарушают законодательство?
И. С.: – К примеру, в Корсакове черным искусственным материалом облицевали обелиск воинам – освободителям города от японских милитаристов. Это полностью изменило размеры, внешний вид и форму памятника, установленного в 1965 году. То же самое произошло в этом году в Александровске-Сахалинском, где местный архитектор облицевал обелиск воинам-освободителям у здания администрации, чтобы года три, по его словам, не красить памятник. И это не первый случай, когда там вольно обращаются с памятниками истории. В начале 1970-х годов был уничтожен такой же обелиск, потому что он мешал строительству нового здания горкома партии.
– В нашей области немало воинских мемориалов, братских могил. В каком они состоянии?
И. С.: – К таким объектам у нас особое внимание. В частности, сейчас в Леонидово Поронайского района проводятся работы по приведению в порядок самого крупного воинского захоронения на Сахалине. К чести руководителей этого района, они внимательно отнеслись ко всем нашим замечаниям и рекомендациям и  не занимаются «самодеятельностью». Кроме того, управление курирует не только ремонтные работы на этом мемориале. Мы занимаемся и  дополнительными  исследованиями  по  истории создания памятника. Сейчас у меня на рабочем столе находится пять (?!) вариантов списков захороненных там фронтовиков. И число их различно – от 93 до 350.
Е. С.: – Пожалуй, на сегодняшний день вопросы достоверности имен на мемориальных досках, количество и место захоронения погибших остаются самыми болезненными. Исторически так сложилось, что после войны одиночные и братские могилы неод-нократно переносились. Известны случаи, когда один и тот же человек значится захороненным в  двух местах или в написании фамилии на памятнике имеются разночтения. На мемориале в Леонидово возник вопрос и о точном месте нахождения братских могил. К сожалению, еще в советское время была сделана перепланировка памятника, в результате  которой мы сейчас  не можем с уверенностью  сказать, где  лежат солдаты и офицеры.
Для того чтобы прояснить этот вопрос и многие другие, в нынешнем году администрацией Сахалинской области были выделены средства на  приобретение военно-патриотическим фондом «Пионер» георадара, позволяющего выявлять различные подземные аномалии, в том числе и воинские захоронения.
И. С.: – Необходимо также добавить, что в 1960 – 1970-е годы райисполкомы и райвоенкоматы достаточно формально относились к документированию работ на  памятниках, оттого так много путаницы, а некоторые вопросы просто ставят в тупик. Например, в селе Онор находится братская могила воинов-освободителей. На мемориальной плите, установленной на памятнике 40 лет назад, значатся имена 22 солдат. А по архивным документам выходит, что эти солдаты погребены в нескольких десятках километров от этого села, в районе бывшего поселка Мирный. В то же время у нас имеется список из 18 бойцов, умерших от ран в военном госпитале, находившемся в селе. Вероятнее всего, они и похоронены в братской могиле. Собираемся обсудить этот вопрос на экспертно-консультативном совете  по сохранению объектов культурного наследия  при администрации области.
– Помнится, была идея создания музея под открытым небом на месте Харамитогского укрепрайона. Она оказалась нежизнеспособной?
И. С.: – Порой местные власти и энтузиасты, нацеленные вроде бы на одно дело, действуют вразнобой. Несколько лет назад на областном уровне было принято решение о создании мемориального парка в Победино. В это же время местная администрация разбивала мемориальный парк в Рощино. В итоге нет ни того, ни другого.
Надо сказать, что сегодня привлечено особое внимание к расположенному на северной окраине Победино месту перезахоронения останков погибших, которые обнаруживают поисковики на территории Харамитогского укрепрайона. Там фактически  не осталось свободного места  для захоронения останков фронтовиков. С 2010 года негде будет предавать земле погибших. Надо принимать решение о расширении и реконструкции этого комплекса.
Е. С.: – Поэтому приоритетной задачей для отдела по охране памятников управления культуры является наведение порядка в этих очень сложных вопросах. Предстоят работа в архивах, своевременный ремонт памятников, их благоустройство, восстановление  утраченных мемориальных досок, полная паспортизация  памятников воинской славы и многое другое. Это наша общая работа с муниципальными  образованиями.
И. С.: – Сейчас мы заканчиваем подготовку программы сохранения и использования  памятников воинской славы Сахалинской области. На территории области насчитывается 105 памятников воинской славы, братских могил и одиночных захоронений, мемориалов, памятных мест боев.
– На островах есть следы японской культуры периода Карафуто. Предпринимается ли что-либо для их сохранения?
И. С.: – Безусловно. В этом году  выделены средства на сохранение японской стелы в Томари, находящейся в аварийном состоянии. Теперь надо, чтобы подрядчик грамотно, не внося изменений  в первоначальный облик храмового комплекса, выполнил работы по переносу объекта от края осыпающегося обрыва. Мы должны понимать, что это часть культурного наследия Сахалина.
Е. С.: – Считаем также актуальным сохранить здание японского банка в Корсакове и особенно здание на ул. Невельского в Южно-Сахалинске, где  сейчас находится гарнизонный военный суд.
– А чем оно интересно?
И. С.: – Тем, что оно одно из старейших на Сахалине. Известна дата его постройки – ноябрь 1908 года. Известны автор проекта и строители. Здание нужно сохранять, потому что оно  представляет интерес для истории архитектуры – как мировой, так и японской, а также для нашего культурного наследия. Сложность в том, что здание ведомственное, к тому же нужны большие средства на его реставрацию.
Очень жаль, что почти полностью уничтожен уникальный памятник ХIХ века – маяк на мысе Жонкиер в Александровск-Сахалинском районе, тоже находящийся в распоряжении военного ведомства. Маячный колокол удалось вернуть церкви, откуда в свое время он и был взят. А башня и техническое здание маяка превратились в руины.
И все же есть и хорошие новости. Не без нашего участия в  программу развития Александровск-Сахалинского района включен ремонт тоннеля имени императора Александра III и здания казначейства в этом же районе. Есть и другие позитивные подвижки.
– Завершая разговор, хотелось бы узнать ваше отношение к местным инициативам по установке новых памятников.
И. С.: – Мы не против таких объектов, пусть они украшают наши города и села. Но муниципалитеты обязаны информировать о своих действиях областное управление культуры. К примеру, в Макаровском  районе к 60-летию Победы установлен памятник. Никакой документации на него нет. Тем не менее на его содержание муниципалитет просит средства из областного бюджета. Такие примеры можно привести и по другим районам: Корсаковскому (Соловьевка), Долинскому (Углезаводск), Южно-Курильскому (Малокурильское).
Е. С.: – Памятники в районах должны сооружаться лишь после согласования экспертно-консультативным советом при администрации области. Кроме того, при установке их и памятных знаков должен быть нормативный акт. Это не прихоть, это требование законодательства. А законы надо выполнять.
Л. СТЕПАНЕЦ.