Для члена Союза писателей России Романа Хе поэзия – это не стихи, а ощущения. Веяния красоты, проявленные через слово. Дух, над которым не властно время.
Поэзия витала над планетой до зарождения жизни.
Когда булькал «первичный бульон»,
когда шумели гигантские папоротники,
когда ящер-птица неуклюже
училась летать со скалы,
Поэзия,
одинокий ангел,
витала над землей,
не зная, во что вселиться,
и ждала Человека,
чтоб зазвенеть в его руках тетивой!
В представлении поэта – это свет, озаряющий мир любовью.
Тепло человеческих чувств разлито
Как солнечные лучи.
Поэт – мальчик
с увеличительным стеклом
собирает тепло в одну
ослепительную точку
и зажигает
дымящиеся слова.
Не случайно одну из первых своих книг поэт назвал «Автопортрет с солнечными зайчиками». Минули годы, и писатель собрал такую коллекцию стихов, что пришла пора выпустить их на белоснежный простор мелованных страниц двухтомника.
В первый том, название которому дал одноименный цикл стихов «Нота ЛЯ», вошло избранное. Здесь каждая строчка полна любви – к жизни, родителям, женщине, ребенку, цветку, родному краю, миру.
Как камертон настраивает исполнителя на особую музыкальную волну, так и белое стихосложение Романа Хе задает тон «слуху сердца» (это его выражение). Предисловие к изданию принадлежит перу народной артистки, лауреата Государственной премии, певицы и мастера слова Елены Камбуровой: «О чем бы ни писал Роман Хе, почерк узнаешь сразу, как узнаешь в капле росы дивную картину рассветного тумана, – отметила она. – Эта книга соединит без числа те души, что не разуверились в дружбе, верности, искренности, те, что услышат музыку серебряных лунных лучей, натянутых струнами на гитару-гусли… Пусть читатель вдохнет полной грудью животворный воздух на горнЕм перевале – ариран – на своем жизненном пути, чтобы прибавились силы и уверенность подняться еще выше».
Проиллюстрирована «Нота ЛЯ» акварельными и карандашными детскими и юношескими рисунками сына поэта – Сергея Хе, что придает лирике особую теплоту, трогательность и нежность.
Второй том «Светлая ночь» – это авторское переложение стихов средневековых поэтов Страны утренней свежести с корейского на русский язык. Интересна предыстория этого путешествия во времени. В конце 1980-х в букинистическом отделе магазина «Современник» Роман Хе увидел раритет – изданную в Пхеньяне антологию корейской средневековой поэзии на родном языке.
«Едва я открыл обложку, на меня нахлынула вольная певучая речь корейских поэтов эпохи Чосон, – вспоминал он. – И в тот же миг очутился в живописном ущелье Алмазных гор. С тех пор под звездным небом России я, как слепой, вслушиваюсь в запах неба, гор, озер, ручьев, слышу клич рыбаков, плач куртизанок за тонкой бумажной ширмой, и в тишине – как занавеска – раскрывается время».
Лирические строки, написанные предшественниками несколько веков назад в поэтической форме сиджо (трехстиший), вдохновили Романа Хе на литературный труд. Облечь в изящную точную форму их мысли и чувства было сложной задачей. Ведь равнозначно перевести поэзию с одного национального языка на другой невозможно, и никакие подстрочники здесь не помогут, считает Хе. Только переложение текстов на искренний язык души может тронуть сердце читающего.
Поэт много работал, и чудо свершилось – лирики эпохи Чосон, чье время вечно, «заговорили» на русском языке так же чисто, певуче, как и на корейском – белым стихом, по своей ритмике и образной силе близким к сиджо.
Два влюбленных апельсина сияют на одной ветке.
Их не пугает ни снежная буря, ни майский ливень.
Любимая, и нам на древе жизни вместе сиять!
(Неизвестный автор).
На крюк продену длинную вервь
и закатное солнце я ловко заарканю,
чтоб продлилось время для моих родителей.
(Пак Инро).
Ослепителен над озером взлет белых гусей.
Опьяненный красотой,
я забросил удочку.
Кто зарей вечерней озарил эти горы?
(Неизвестный автор).
Заляпанная грязью яшма валяется на дороге.
Но разве стала она комочком глины?
Прохожие мимо идут –
у кого же зоркий глаз?
(Юн Дусо).
Спешу я к берегу – распустились цветы луговые!
Пусть нет улова, но лодка моя переполнена,
как и душа, серебристым светом луны…
(Неизвестный автор).
Сижу на вершине и любуюсь миром:
он прозрачен, безбрежен и полон достоинства!
Возмужать бы сердцем, чтоб постигнуть покой…
(Ким Юги).
По цепочке ассоциаций Роман Хе подобрал в качестве иллюстраций к средневековой лирике фотографии сахалинских авторов, репродукции картин художников разных эпох и стран, что расширило образное пространство книги.
В роли издателей двухтомника выступили сахалинцы Валерий Поносов, Ли Енгир и Им Енгун.
Первые презентации «Ноты ЛЯ» и «Светлой ночи» прошли в столичном Доме книги «Москва» на Тверской и в библиотеке им. Н. Добролюбова на Смоленской площади. Многолетний труд Романа Хе получил высокую оценку литераторов, творческой интеллигенции и читателей.
На Сахалине писатель представил новое издание жителям родного города Томари и Холмска. В областном центре прошли уже две его встречи с любителями поэзии. Проникновенная лирика на корейском и русском языках звучала также в песенном авторском исполнении под аккомпанемент гитары. Завороженный зал порой не решался аплодировать, чтобы не разрушить удивительную атмосферу камерности. После таких вечеров публика обычно не спешит уходить.
Что за художник нарисовал эти горы и скалы?
О, как мне выразить свое восхищение?!
Укрывшись плащом, сижу на лодке молча…
Людмила Степанец.
