К берегам художника Берингера

Скольких бы шедевров недосчиталось искусство, не существуй такой редкостной профессии, как реставратор. Профессия, совмещающая в себе несколько ипостасей – художник, спасатель, открыватель, – спорит со временем, отнимая у небытия однажды созданное человеком. И если бы не профессионализм реставратора областного художественного музея (и к тому же незаурядной художницы) Татьяны Мурашовой, неизвестно, как надолго получило бы отсрочку открытие выставки, посвященной творческому наследию Василия Берингера. Островной музей принял «по акту Государственного Русского музея о безвозвратной выдаче» на постоянное хранение в коллекцию «Русское искусство» 35 живописных работ художника Василия (Вильяма-Балтазара) Берингера. Было это в уже далеком 1992 году, и, разумеется, пролетевшее время отметилось в них не самым благим образом – где-то выцвели краски, где-то утрачены фрагменты. И понадобилось два года упорных трудов Татьяны Ивановны, поистине «рукоделия», чтобы привести их в состояние, достойное для выхода в свет из запасников. Уроженец хутора Александргильф близ Одессы, Василий Берингер был истинно певцом русской природы – страстным и весьма плодотворным. Он успел прожить несколько эпох – провел молодость в имперском Петербурге и завершил жизнь в блокадном Ленинграде. Вписал свое слово в анналы русской живописи, графики, мозаики, политической сатиры, художественной педагогики. Хотя, может быть, был и не столь знаменит в когорте учеников профессора Павла Чистякова в Высшем художественном училище при Академии художеств, из мастерской которого вышли И. Репин, В. Васнецов, М. Врубель, В. Поленов, В. Серов, В. Суриков – цвет национальной культуры. Живя на переломе ХIХ и ХХ веков, он в полной мере впитал бурное разнообразие художественной атмосферы тех лет, со всеми имевшими быть поисками и противоречиями. По сути, музей представляет талантливого русского художника из легиона классиков, которого причисляли к символистам, в чьем творчестве усматривали крепкие академические традиции и одновременно отзвуки импрессионистической манеры. Выставка Берингера в музее сегодня – это экскурс в Серебряный век, привет из прошлого, когда занятия живописью требовали от художника концентрации и виртуозного мастерства, а не подменялись холодными выдумками «из головы» и компьютерными технологиями. Когда чуткость к энергии света и цвета была залогом одухотворенного творчества, а художник не поступался правдой своего выбора в угоду сиюминутным потребностям. И выставка дает представление о русском, но отнюдь не советском художнике Берингере. Художнике, мимо которого эпоха революции прошла, не задев крылом, не разрушив его пасторалей. Он выстроил идиллический мир грез и видений, ставший его прибежищем от бурь и вихрей времени. На его пейзажах (а они доминируют в наследии Берингера) если и бушует морская стихия, то воплощает благоговение человека перед мощью природы, существующей бесстрастно и независимо от него. Море было любимейшим натурщиком художника. Он писал его мирным и неспокойным, летом, осенью, зимой, схватывая капризную изменчивость его лазури, тяжелые шапки туч, разноцветье скал. Он умел, говоря словами Мандельштама, свои марины «наполнить шепотами пены, туманом, ветром и дождем». Впрочем, и вся остальная богатая пейзажная коллекция Берингера писана поэтом-романтиком, воспринимающим, в отличие от практиков, природу не мастерской, но музой. Поддаваясь мягкому очарованию его влюбленной кисти, музейный зал словно светится: это отдают энергию залитые солнцем лесные опушки, пляшущие тени берез на подтаявшей проселочной дороге, пасторальные пейзажи с овечками, зеркала озер среднерусской полосы, руины старинных усадеб… Ничего эпатажного, ничего крикливого, лишь скромное обаяние красоты, автору которой, как показалось, очень к лицу был бы не только псевдоним Беранже (скрываясь под которым, художник Берингер рисовал карикатуры для сатирических журналов), но имя – Тихий Мастер. Под этим именем в истории остался другой русский художник начала ХХ века – Александр Николаев (которому посвящен один из спектаклей ташкентского театра «Ильхом»). Прозвище это подразумевало своего рода отшельничество, что неизбежно, когда художник намерен оставаться верным делу, которому предназначен, быть вне суеты и идти своим путем. Тихий Мастер Василий Берингер из тех художников, без которых культурный слой не прирастает. Чтобы еще более ощутить вкус живописной классики, стоит подняться на второй этаж художественного музея, в зал русского искусства, где Василий Берингер свой среди своих. И. Сидорова.