У отличника просвещения, почетного работника общего образования, учителя английского языка Натальи Калашниковой одна запись в трудовой книжке: принята на работу в южно-сахалинскую среднюю школу № 8. В будущем году этому событию исполнится 45 лет.
Наш корреспондент встретилась с Натальей КАЛАШНИКОВОЙ.
– Наталья Владимировна, вы прошли путь от учителя до заместителя директора по воспитательной работе, а чем счастливы?
– Тем, что сейчас являюсь только предметником. Это моя самая любимая работа.
– Откуда вы родом?
– Из Холмска. В этом городе встретились родители – мама Тамара Васильевна, уроженка Тамбовской области, приехавшая на Сахалин по оргнабору, и папа Владимир Иванович Салов – партийный работник. Потом наша семья долго жила в Томари. Папа работал в райисполкоме, мама – в школе завучем. Свободных мест в детсаду не нашлось, девать меня было некуда. Я дневала в школе, спала в классных шкафах. (Смеется). Меня знали ученики и родители.
– В общем, профориентация у вас была ранней…
– Да. В школе я выросла, она мне нравилась. Учителем мечтала стать с детства. Помню всех своих педагогов.
– А учителя английского, наверное, больше всех?
– Нет, с учителями английского в старших классах не везло – их сменилось шесть или семь. Поступая в Южно-Сахалинский пединститут, я три экзамена сдала на отлично, а по английскому получила «неуд» и испытала настоящий шок. Спасибо папе, он сказал: «Дочь, успокойся и возвращайся домой».
В Томари я устроилась на бумажный комбинат лаборантом. И так мне там понравилось, что мне предложили учиться по профилю в Ленинграде с хорошей стипендией. Но, посомневавшись, все же выбрала пединститут – не зря же год самостоятельно и с репетитором занималась английским.
– Как вы оказались в средней школе № 8?
– Когда папу перевели в облисполком, семье дали квартиру рядом с этой школой. Ее построили годом раньше. Сюда меня привела мама, учитель младших классов. К тому времени у меня были диплом пединститута и ребенок. Вакансий по профилю «история» и «английский язык» не оказалось, приняли в продленку. Заниматься с малышами-непоседами, выполнять с ними домашние задания было для меня сущим испытанием…
Свой первый пятый класс я приняла от мамы. Она посвятила школе почти 30 лет, заслужила орден «Знак Почета» и звание «Отличник народного просвещения». В профессиональном отношении она меня не контролировала, не опекала, не подсказывала, как действовать. Знала: надо будет – сама к ней обращусь. Маминых учеников я вела до выпуска.
– Что ярче всего помнится из школьных буден?
– В 1980-х годах я вела сборный профориентационный класс из ребят, мечтавших проявить себя в педагогике. Четыре года мы работали в тесном контакте с СахГУ. Преподаватели и студенты читали в школе лекции, проводили мероприятия, да и мы часто ходили в университет.
Потом появились профильные милицейские классы. Ребята изучали криминалистику, занимались фотоделом, борьбой самбо, вождением автомобиля, стреляли в тире, готовились к зачетам. Дисциплина была строжайшая. С нами работали лучшие специалисты школы милиции во главе с начальником Игорем Иванович Паламарчуком (у нас учился его сын).
Дети очень любили походы, общение в неформальной обстановке. Зная это, шефы давали автобус, сопровождающих, и мы почти на неделю отправлялись в походы. Жили в лесу в палатках, варили еду, учились ходить по компасу, ориентироваться на местности. Мой младший сын Владимир тоже был выпускником первого милицейского класса. В нашей школе такие классы существовали в течение десяти лет. Радостно было, когда аттестаты о среднем образовании ребята получали в звании младших сотрудников милиции, причем вместе с правами на управление автомобилем.
– Оправдали ли профильные классы ожидания?
– Вполне. На мой взгляд, это был правильный подход к профориентации. Многие выпускники милицейских классов пришли работать в милицию, уголовный розыск, стали начальниками отделов полиции, включились в борьбу с наркотиками… Да и единственный педагогический класс дал путевку в профессию нескольким ученицам. Они сейчас учительствуют в южно-сахалинских школах.
– Наталья Владимировна, несколько лет вы являлись заместителем директора по воспитательной работе. Видимо, не случайно именно вам ее поручали. В вашем характере есть что-то такое, с чем даже трудные дети не могут не считаться?
– Для меня всегда было важным найти подход к ученику. Когда возникают доверительные теплые отношения, тогда и дети вредничают реже. К тому же по второму высшему образованию, заочно полученному в Санкт-Петербурге, я – психолог. Наверное, это тоже сыграло свою роль.
Много лет мне доставались тяжелые классы: с хулиганами, лодырями, прогульщиками, любителями проспать уроки. Таких я, что называется, «строила». К примеру, Гриша Сергеев не слушался ни маму, ни бабушку, просыпал в школу. Я каждое утро будила его телефонными звонками. Сейчас он студент одного из московских вузов, звонит мне, рассказывает о себе, интересуется школьными новостями, благодарит за выучку.
Ваня Алексеев как-то предложил: «Наталья Владимировна, поехали со мной в Хабаровск, я ведь поступил. Кто ж меня там по утрам будить будет? Без вас меня из вуза выгонят». А студенты Дальневосточного федерального университета приезжали на каникулы и порадовали тем, что пятеро из них – старосты в группах. Говорят: «Вы нас так нажучили, что на лекции не просыпаем, сами следим за порядком».
Многие выпускники звонят, говорят, что скучают. В феврале будет паломничество – сдадут в вузах сессию, приедут в Южный. На праздники порой получаю до полусотни SMS, и иногда не знаю, от кого персонально. Подписано: «Ваш ученик», «Ваша ученица». Но на душе так тепло от добрых слов и пожеланий!
– Беседуете ли вы с учениками на темы, «что такое хорошо и что такое плохо»?
– У нас бывают такие классные часы. Как-то прочла в классе статью про рваные джинсы. Автор пишет, что ее набожная бабушка говорила: нельзя, чтобы на одежде были дырки, и не только потому, что это неаккуратно. Через них «утекают» здоровье, энергия, благополучие. Девчонки возмутились: «И что теперь, за модой не следить?». Побузили, пообсуждали. Спросила, у кого такие джинсы? Мальчик сказал: «У меня есть, но с дырками от ветхости». А девочка призналась: «Я раньше хотела дырявые джинсы, а теперь нет». Чувствую, какие-то выводы из разговора сделаны.
– О чем вы сожалеете?
– О том, что многого недодала своим родным, занимаясь чужими детьми. Случалось, по два – три дня искала беглецов с милицией по подвалам, ходила в семьи к пьющим родителям. Однажды вечером со студентом пошли навестить неблагополучную многодетную семью. Поднялись на пятый этаж, позвонили и услышали крики. Дверь распахнулась, из нее выскочила мать ученика, за ней муж в с ножом. Мы еле ноги унесли. Студент заявил, что больше ни в одну квартиру не пойдет. На следующий день мужчина протрезвел, пришел в школу: «Владимировна, прости…».
Были у меня классы коррекции, где двенадцать – пятнадцать учеников состояли на учете в комиссии по делам несовершеннолетних. Учителя боялись к ним заходить. Случалось, усажу за парты подростков, утихомирю, заведу молодую учительницу русского языка в кабинет и с обратной стороны дверь держу, чтобы педагог сразу не сбежала. Она стучит, мне ее жалко. Если у меня урока не было, помогала коллегам навести порядок.
В классе коррекции учился парень, который в страхе держал всю школу. Когда у учителей украли кошельки, попросила его: «Слава, помоги». И он нашел пропажу. Если кого-нибудь из ребят били сверстники, он находил обидчиков. Помню, готовились мы к неделе физики. Каждому ученику я раздала листочки с порядковыми номерами и двумя-тремя фразами по-английски: кто такой Ломоносов, где он родился, где учился?.. И вместе с ними целый месяц зубрила эти фразы.
Директор и завуч решили посмотреть, что у нас получается. Мальчишки вышли к доске, четверо озвучили свои фразы. Дошла очередь до Славы, а его опередил шестой ученик. И тут «гроза школы» возмутился: «В чем дело? Пятый номер это я!». Завуч и директор со смеху на парту легли. Я шестому говорю: «Пожалуйста, подожди, сейчас Слава скажет, а потом ты».
Мальчишки хорошо отвечали на вопросы и работали по карточкам. Директор и завуч ушли в восторге. При случае они, смеясь, со Славкиной интонацией произносили: «В чем дело?..».
Три года подряд я подхватывала чужое классное руководство: три девятых класса вела и одиннадцатый. И все были тяжелые, зато нынешний десятый как в награду за все годы работы в школе.
– А что в нем особенного?
– Впервые за 44 года моей педагогической практики в нем 23 ребенка, которые учатся на четыре и пять. Класс социально-гуманитарный с уклоном в историю и литературу. Сформировался из учеников четырех девятых классов нашей школы и группы гимназистов и лицеистов города. Первое время ребята держались обособленно своими тесными кучками, не проявляли активности в коллективных делах. Два месяца ходила с ними в кино, в парк, чтобы дети сдружились. Особенно тяжело было с девочками. С классом вела беседы по душам и каждого новенького один на один на переменах спрашивала: как ему у нас живется? не обижает ли кто?
Лед тронулся на День радуги. Ребята постарались, сделали оригинальные костюмы, продумали оформление праздника, пели и плясали. Участвовали они и в школьной ярмарке. Две девочки (они учатся еще и в детской школе искусств «Этнос») играли на гуслях, остальные торговали поделками и заняли первое место. Сейчас уже класс сложился как коллектив, ребята переживают друг за друга и за меня тоже. На осенних каникулах заболела, так один ученик, к которому я долго подход искала, трижды звонил: «Наталья Владимировна, как вы себя чувствуете? как здоровье, дела?». Увидит, что домой иду, сумку подхватит, проводит.
– Мне говорили, что вы еще занимаетесь внеурочной деятельностью с четвероклассниками…
– Никто из учителей не захотел такой нагрузки, а я не отказалась. Ставлю с детворой сказочные постановки. Иногда после уроков ощущаю неудовлетворенность, если нет отдачи от выпускников. Но прибегают шустрые четвероклассники, и плохое настроение улетучивается. Каникулы для меня тянутся долго, не выдерживаю, прихожу в школу планировать внеурочную деятельность.
– А как вам, учителю-предметнику, при такой загруженности удается поддерживать себя в отличной профессиональной форме?
– Профессия обязывает, к тому же я руковожу школьным методическим объединением, в котором десять учителей английского языка. Стараюсь поддержать молодых специалистов. У меня есть напарница – Ксения Николаевна, у нас с ней творческий союз, передаю ей опыт ведения уроков. В свое время я сотрудничала с Британским центром при областном институте усовершенствования учителей, много ездила по России, несколько раз училась на курсах в международном институте г. Ланкастера в Великобритании и Шотландии. Постоянно занимаюсь самообразованием.
– Ясно, почему учащиеся восьмой школы выступают на равных с гимназистами областного центра на предметных олимпиадах по английскому…
– У нас этот язык любят. Даже письма Деду Морозу дети пишут по-английски. Всегда много желающих принять участие в неделе иностранного языка, в мероприятиях областной универсальной научной библиотеки, в международном конкурсе «Бульдог». Сейчас с ребятами готовимся к фестивалю английского языка, он пройдет в конце декабря. Снимаем видео, проводим репетиции юных певцов, чтецов, артистов, занятых в театральной постановке. Наша школа – инновационная площадка. В ней около 1400 учащихся, работаем в две смены. Конечно, устаем, потому что много общественных мероприятий, внеурочной деятельности. Но результат наших усилий того стоит.
– Кем стали ваши родные дети?
– Старший сын Кирилл работает пожарным-спасателем в аэропорту Южно-Сахалинска, отмечен грамотами администрации города и начальника аэропорта. Младший Владимир – эколог, окончил СахГУ, трудился на шельфе. Я даже не знала, что он настолько владеет английским, что долгое время на вахте работал переводчиком. Как-то позвонила ему, а трубку поднял начальник-американец. Он похвалил сына за то, что тот легко общается с иностранным персоналом.
У меня есть внук Максим, он учится в гимназии № 2. Вместе мы усердно занимаемся английским, в учебные дни – с шести до половины восьмого утра. Внук увлечен хоккеем, и его интерес к занятиям иностранному языку в семье подстегнули тем, что сказали: «Будешь плохо знать английский, в НХЛ не попадешь».
– А как вы воспитывали своих парней?
– Сыновьям всегда говорила: «Вы должны быть честными, если что натворили, так и скажите. Ведь я в школе работаю, меня все знают». Однажды младший подходит и спрашивает: «Мама, я у тебя хороший?». «Да». «Я у тебя честный?». «Вроде меня не обманываешь». Он: «Тогда я тебе честно скажу, я сегодня двойку получил и неуд по поведению». Говорю: «Молодец, что сказал, давай думать, как исправлять ситуацию».
Ребята выросли ответственными, аккуратными, заботливыми. Кирилл несколько раз на дню позвонит, спросит: как и что, не надо ли чем помочь. Поинтересуется состоянием здоровья дедушки, которому 92 года (он у нас под постоянным присмотром).
Кирилл встретил хорошую девушку. Она любит сына и разделяет его увлеченность голубями (он ими занимается со второго класса). У нас на даче две голубятни. Все птицы окольцованы, по распорядку накормлены, витаминами подпитаны. Кошка и собака также не обделены вниманием. У Кирилла на даче все выбелено, ни пылинки, ни соринки. Этим летом там появилась беседка по его эскизу, а грядки порадовали зеленым лучком, петрушкой и укропом.
– Наталья Владимировна, скоро новогодние каникулы. Что у вас в планах?
– У родителей нашего бывшего ученика есть частная база отдыха в Таранае. По приглашению гостеприимных хозяев мы со старшеклассниками и их родителями проводим там праздники, конкурсы, игры, устраиваем концерты под караоке. За аренду вносим умеренную плату. Берем с собой продукты, сами варим. Такой отдых сплачивает. Вот и в этот раз мы определились: едем в Таранай!
– Спасибо за интервью.
Л. Степанец.
