Через многие десятилетия сестра узнала о судьбе брата, пропавшего без вести в Великую Отечественную войну.
Южносахалинка Зоя Андреевна Афанасенко в годы войны жила в Архангельской области. С четырнадцати лет трудилась на полях, где выращивали овощи для госпиталя. По профессии она медицинский работник. Одно время работала в доме инвалидов в Синегорске. Уже давно на пенсии, но и сегодня не оставляет без внимания тех, кто нуждается в заботе. Однако когда мы встречаемся в клубе ветеранов, она рассказывает не о себе, а о своем брате Анатолии Кокшарове, младшем политруке 19-й стрелковой дивизии 2-й Ударной армии, без вести пропавшем летом 1942 года.
Анатолий был призван в армию в 1939 году из рабочего поселка Лименда Архангельской области. До этого окончил там десятилетку. Отлично учился, отлично рисовал, мечтал о море и даже успел побывать юнгой на подлодке, где служил его родной дядя. Это случалось во время летних каникул в старших классах. А еще работал вожатым в пионерском лагере: в семье было пятеро детей, и нужно было помогать родителям.
В армии его направили в школу политруков в Белой Церкви. В первые же дни войны попал в самое пекло. Вот что писал родным из Радомышля в июне 1941 года: «Война есть война, и без жертв она не обходится. Может, и погибнуть придется за свою Родину, за счастье младших братьев, сестер. За себя я не боюсь. Мне жаль, что не видел вас».
С наступлением зимы Кокшаров был уже под Ленинградом. В декабре 1941 года для прорыва блокады и соединения наших армий у поселка Любань был создан Волховский фронт. Анатолий коротко написал родителям: «Нахожусь сейчас на реке Волхов. Здоровье в порядке, жаловаться не на что. Скоро сообщу свой адрес». Адрес был такой: действующая армия, полевая почтовая станция № 1423, полк 1220, 9 рота, политруку Кокшарову.
Последнее письмо от него пришло в мае 1942 года. После долгого ожидания новой весточки встревоженные родители обратились в Котласский районный военный комиссариат с просьбой помочь им узнать о судьбе сына. Получили извещение, что Анатолий пропал без вести в августе 1942-го. Извещение являлось документом для возбуждения ходатайства о пенсии и в то же время давало родителям надежду, что сын, возможно, жив. В августе сорок четвертого им пришел ответ из главного управления кадров Народного комиссариата обороны: «Товарищ Кокшаров А. А. в политсоставе не значится». Пропавших без вести вычеркивали из всех списков.
Долгие годы Зоя Андреевна занималась поисками хоть каких-то сведений о старшем брате. Выискивала материалы о погибших на Волховском фронте по крупицам в книгах, в публикациях центральных газет, из которых узнала, что весной 1942 года части 2-й Ударной армии оказались в окружении, затянутые в так называемый «мешок». Солдаты голодали, собирали по болотам пробившуюся зелень, обдирали кору с берез, ели даже кожаные части амуниции и грызунов. Но и в этих тяжелейших условиях армия продолжала сражаться, углубляясь в тыл противника.
В начале июня 1942 года пришел приказ об отходе. Но к тому времени, не дождавшись помощи извне, армия прорвала линию окружения и у деревни Мясной Бор попала в коридор, который простреливался гитлеровцами из всех видов оружия и с воздуха. Бойцы и командиры, кому посчастливилось прорваться, уносили на себе раненых товарищей. Каково же было им узнать, что назначенный в апреле командующим армией генерал Власов стал предателем.
Из всего прочитанного Зою Андреевну радовало одно: никто из солдат 2-й Ударной не служил в так называемой Русской освободительной армии. Это было доподлинно установлено историками. И это вдохновляло ее на дальнейшие поиски. Ей думалось, что брат мог пропасть без вести именно в Мясном Бору, хотя никаких документальных подтверждений тому у нее не было.
В восьмидесятые годы она вела переписку с поисковиками из отряда «Сибиряк», участвующими в раскопках в районе Мясного Бора. Один из них сообщал ей: «Мой отец, Супонин Антон Иванович, в 1942 году был редактором дивизионной газеты «В бой за Родину!». Извещение о том, что он пропал без вести, написано 19 июня. Но 24-го его видели живым, а 25-го, в день, когда был дан приказ о выходе из окружения, позиции и штаб дивизии несколько часов бомбили, и многие погибли тогда.
Поскольку ваш брат был политработником, они, конечно, были знакомы и в тот день наверняка были в штабе. Мне рассказывал ветеран 19-й гвардейской стрелковой дивизии Иванов из Томска, что собрали 800 командиров и политработников, чтобы идти в прорыв из окружения, а вышло около 200. Сейчас перебрал свои бумаги и нашел адрес отца – п/п 1423, политотдел. У них адрес был один…».
Прочитав это письмо, Зоя Андреевна загорелась надеждой, что в числе тех двухсот мог оказаться и ее брат. Уже не было в живых родителей, а она все не успокаивалась. На ее новый запрос в Подольский архив поступил ответ: «В приказе ГУК НКО СССР от 24 августа 1945 года значится: «Нижепоименованный офицерский состав, пропавший без вести в боях против немецко-фашистских войск, исключается из списков Красной Армии: Архангельский облвоенкомат. № 101. Младший политрук Кокшаров Анатолий Андреевич».
И опять ни слова о том, где именно он пропал. И все же сестра не смирилась. 22 июня 2010 года в «Советском Сахалине» вышел материал «Пропавший на войне».
Его прочли в интернете родственники Зои Андреевны. Она давно потеряла с ними связь, но благодаря этой публикации они нашлись. Несмотря на возраст, Афанасенко поехала на встречу с родными в Москву, а затем побывала и на родине в Архангельской области.
Поисками правды занялись уже представители молодого поколения ее родственников. Благодаря интернету и тому, что какие-то сведения о 2-й Ударной армии к 70-летию Победы были рассекречены, нашлись важные документы, копии которых Зоя Андреевна недавно получила от родных. Под грифом «секретно» прочла следующее:
«Штаб 2-й Ударной армии. Отдел комплектования. 16 октября 1942 года. № 0653. Начальнику Центрального бюро учета персональных потерь действующей Красной Армии полковнику Шавельскому.
Представляю именные списки безвозвратных потерь частей и соединений 2-й Ударной армии за период пребывания ее в окружении врага с 30.5 по 25.6.1942 года. Представляемые списки ввиду того, что все учетные материалы личного состава армии были уничтожены, составлены на основании писем родственников, не врученных адресатам.
Все поименованные в списках военнослужащие в основном не вышли из окружения и являются пропавшими без вести в районе сел Мясной Бор и Новая Кересть Чудовского района Ленинградской области, хотя часть из них, бесспорно, вышла. Приложение: именные списки потерь 12 папок… Начальник штаба 2-й УА полковник…». Указана фамилия полковника, а также фамилия начальника отдела комплектования.
Второй документ – копия именного списка безвозвратных потерь начальствующего и рядового состава 19-й гвардейской стрелковой дивизии, 56-го гвардейского стрелкового полка. В нем под № 684 значится Кокшаров Анатолий. Пропал без вести в июне 1942 года. Место выбытия: Ленинградская область, Чудовский район, д. Мясной Бор…
Казалось бы, Зоя Андреевна должна была успокоиться: вот оно, подтверждение ее догадок. Но одна лишь строчка из секретного донесения о том, что часть военнослужащих, бесспорно, вышла из окружения, снова стоила ей многих бессонных ночей. Она перечитывала письма брата, которые бережно хранит. Последнее было от 9 мая 1942 года:
«Привет с фронта! Здравствуйте, дорогие Мама и Папа, а также Галя, Ия, Зоя и Рено! Мама! Твое письмо я получил 2 мая. Погода все эти дни стояла холодная, шел снег, дождь. И писать в такое время не было возможности. Ты, Мама, спроси о фронтовой жизни на передовых позициях, или, как говорят у нас, на передовой, у Папы. Ведь он сам воевал и знает…».
В годы, когда у нас еще не было интернета, Зоя Андреевна Афанасенко в поисках правды о любимом брате совершила настоящий сестринский подвиг. Хочется верить, что ее примеру последуют потомки других солдат, пропавших на войне. Им, знакомым с интернетом, стоит только зайти в системы поиска…
Д. ТАИТОВА.
