Какая власть – такие и выборы, какие выборы – такая и власть

Какая власть – такие и выборы, какие выборы – такая и власть
авершившийся электоральный цикл (по крайней мере его федеральный компонент) был пятым в новой России и, пожалуй, самым малозаметным и бессодержательным. И дело здесь не в том, что на президентских выборах не решался вопрос о власти (он на них еще ни разу в России не решался), а в том, что никогда прежде полезность выборов не была столь очевидно низка.
Из многих функций, которые призваны исполнять выборы, «управляемая демократия» делает упор на одной – на легитимации власти, да и с ней справляется все хуже. При этом выборы или то, что от них остается, не в состоянии обеспечивать ни политическую конкуренцию людей и программ, ни обратную связь между обществом и властью, ни выработку обществом и властью позиции по поводу важнейших проблем и вариантов их решения, ни даже «сброс пара» – накопившегося в обществе напряжения.
Уникальность президентских выборов состоит, пожалуй, в том, что, хотя преемник был назначен перед голосованием, ясности относительно того, как будет выглядеть политическая система с новым президентом при политически активном и лично значительно более популярном старом, ни во время выборов, ни после них не добавилось. Таким образом, выборы не завершили процесс передачи власти, а лишь начали его.
Абсолютно предсказуемые, скучные, лишенные интриги (если, конечно, не считать таковой соревнование между Геннадием Зюгановым и Владимиром Жириновским за второе место и между Дмитрием Медведевым и тенью Путина-2004 за лучший результат), выборы тем не менее охарактеризовались рядом интересных моментов.
Во-первых, это фактор Путина. Если говорить о личном присутствии Владимира Путина на выборах под занавес, казалось бы, его второго срока – сначала как лидера списка «Единой России», а потом как кандидата в премьеры у преемника, то оно, конечно, есть. Впрочем, его не надо переоценивать. Путин, зримо присутствовавший в бюллетене на декабрьском голосовании и незримо – на мартовском, был скорее символом сохранения статус-кво, чем личностью.
Во-вторых, это необыкновенно интенсивная программа поездок Медведева по стране – 20 регионов за полтора месяца! В чем смысл такой массированной кампании в ситуации, когда Медведев, практически только став официальным преемником, прибавил в рейтинге сразу с 25 проц. до 70 проц.? Какова внутренняя логика этого выборного марафона?
В-третьих, это нарочитый скандал с наблюдателями организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Можно, конечно, отнести его на счет самоутверждения окрепшей российской власти, но уж больно не вовремя – в момент передачи власти, когда, казалось бы, система, с одной стороны, должна быть заинтересована в максимальной легитимации в глазах всего мира, а с другой – ей ничего особо не нужно скрывать: что выборы несправедливые – это и так очевидно, но что при этом они могли быть вполне честными, можно и нужно было продемонстрировать.
В-четвертых, это ловушка, в которую власть сама себя загнала, предельно минимизировав число кандидатов на президентских выборах. Эта проблема была важна не только на федеральном, но и на региональном уровне, поскольку результаты  выборов  были  призваны,  с одной стороны, продемонстрировать высокую электоральную поддержку Медведева, а с другой – не превзойти мандат доверия Путина в 2004 г. Задачу нахождения правильного баланса между результатом Путина в 2004 г., «Единой России» в 2007 г. и Медведева в 2008 г. каждый региональный лидер решал самостоятельно, и до последнего момента никаких разнарядок по этому поводу сверху, как считают эксперты, не поступало.
В-пятых, это маргинализация и элиминирование политических сил на либеральном фланге, который Кремль, похоже, предпочел полностью контролировать сам.
К этому можно добавить и относительно новый политический проект второй, запасной «партии власти» в виде «Справедливой России» – сначала активно раскручивавшийся, потом, с подключением Путина к «Единой России», практически резко остановленный, балансировавший некоторое время на грани жизни и смерти, выживший, как представляется, не без помощи   Кремля   и   законсервированный   на будущее.
Анализировать результаты прошедших выборов можно как с точки зрения эволюции всей избирательной системы (тем более что сама система была очень сильно обновлена), так и в рамках политического развития в целом.
Новая избирательная система
в действии
За время, прошедшее с выборов 2003 – 2004 гг., в стране прошла масштабная избирательная реформа. Прежде всего изменения затронули думские выборы, в меньшей степени – президентские.
 Переход от смешанной к чисто пропорциональной системе повлек за собой серьезные технологические и политические последствия. Выборы в целом получились бессодержательными, они превратились в конкуренцию не людей или идей, а партийных имиджей и брендов, подкрепленных административным ресурсом. Без кампаний в одномандатных округах выборы утратили наполненность конкретным местным содержанием, а многочисленные выросшие за последние годы политтехнологические команды потеряли огромный рынок. Усилилась лояльность кандидатов федеральной партийной верхушке, сменившая прежнюю двойную лояльность: губернатору и партийным функционерам.
региональных списках оказалось много «варягов» – места в них получили региональные политические элиты и разные фракции в московском партийном руководстве. Зато сами партсписки были дробно регионализированы, что выгодно отличает российскую пропорциональную систему от ее украинского и казахстанского аналогов. При этом значительную часть списков возглавляли «паровозы» – известные политики, не собиравшиеся идти в Госдуму, единственной задачей которых было «провезти» максимальное количество однопартийцев, часто не знакомых рядовому избирателю. Это было характерно прежде всего для «Единой России», свыше трети кандидатов от которой (в том числе 63 губернатора1) отказались от мандатов. Напомним, что согласно принятой весной 2007 г. поправке отказ от мандата при формировании состава новой Госдумы не является окончательным, и «отказник» имеет возможность претендовать на мандат в будущем2.
Резко усилился контроль за выборами со стороны центра – политический, финансовый, организационный (осуществляемый посредством вертикали избиркомов).
В новой избирательной системе значительно повысилась цена за вход и существенно уменьшилось число игроков – партий, которым к тому же теперь было запрещено не только создавать блоки, но и включать в свои списки «чужих». В результате пассивные избирательные права большинства граждан были существенно ограничены. Партийные силы оказались разобщены, а административный ресурс, наоборот, предельно консолидирован. Последний – это не только разные этажи собственно администраций (от президентской до муниципальных), это и избиркомы, суды и следственные органы. Собранные в одном кулаке, они позволяют по всей строгости изощренного избирательного закона карать одних и миловать других. Благо и избирательное законодательство, и связанные с выборами поправки к законам о политических партиях, о борьбе с экстремизмом и др. дают возможность на совершенно законных основаниях не допустить к выборам или снять с них любую политическую силу.
Две важные новации избирательного законодательства – высокий порог для прохождения в Госдуму и, наоборот, низкий порог участия – в явном виде на этот раз не работали3, казалось бы, ослабив позиции критиков избирательной реформы. Вместе с тем понятно, что отсечение демократических кандидатов от участия в президентских выборах стало возможно прежде всего в силу сознательной игры на выдавливание «Яблока» и Союза правых сил с политической сцены.
Репрессивные возможности нового избирательного законодательства Кремль использовал не полностью, однако их потенциал весьма велик: наша избирательная система значительно хуже, чем кажется при наблюдении за выборами. Новая избирательная система имеет большой запас прочности и создана в расчете на гораздо более жесткий и сложный для власти сценарий, чем тот, что был реализован на последних выборах.
ейчас трудно сделать однозначный вывод о балансе содержательных преимуществ и недостатков новой избирательной системы. Ясно, что переход на пропорциональную систему привел к отрыву выборов от почвы, а представительство региональных интересов в федеральном парламенте резко упало. Существенно уменьшилось реальное общественное участие в выборах, снизилась публичность политики в целом и политической конкуренции в частности. Ясно и то, что привычность и понятность избирательной системы рядовым гражданам – одно из ее важнейших достоинств, которого новая российская система пока лишена.
На президентских выборах сыграл прежде всего запретительно высокий порог (2 млн. подписей) для регистрации кандидатов в сочетании с уже проведенной селекцией политических партий, допущенных в Госдуму. Очевидно, что собрать в короткий срок, к тому же выпадающий на «длинные пьяные новогодние каникулы», 2 млн. подписей, да еще не в столицах, а по всей стране, в состоянии только власть, да и то если проверять их она будет сама у себя. Поэтому нет никаких сомнений, что подписи в поддержку Михаила Касьянова были некачественными, как, впрочем, и подписи в поддержку Андрея Богданова, пропущенного, в отличие от Касьянова, через сито центризбиркома.
Отсутствие норм закона, регламентирующих участие в кампании чиновников высшей категории, позволило Медведеву, формально не нарушая закон, в полной мере воспользоваться административным ресурсом. Он провел всю кампанию в качестве первого вице-премьера (и даже объяснил отказ от участия в дебатах большой государственной занятостью) и лишь на один день официально взял отпуск для участия в выборах. Не уходило в предвыборный отпуск и подавляющее большинство руководителей его штабов в регионах – губернатор Валентина Матвиенко, вице-губернаторы и другие высокие чиновники, спикеры региональных парламентов. В отпуске был возглавивший штаб Медведева глава президентской администрации Сергей Собянин.
Н. ПЕТРОВ,
член научного Московского центра Карнеги, кандидат географических наук.
(Продолжение следует).
1Единственным губернатором, который взял думский мандат, оказался ярославский Анатолий Лисицын, который, как полагают, был наказан таким образом Кремлем за низкий результат «Единой России».
2Это означает, что любой из шести с лишним десятков губернаторов, а также многочисленные спикеры региональных парламентов, мэры и т. д., вплоть до тогдашнего президента Путина, сыграв сейчас роль «паровозов», могут воспользоваться думским мандатом когда-нибудь в будущем, в случае, скажем, их ухода с поста. Губернаторам для этого нужна вакансия от соответствующего регионального списка, что не представляет особой сложности, а Путину, бывшему первым номером, достаточно, чтобы освободилось любое из 315 мест «Единой России».
3Не считая производный от него 3 – 4-процентный порог для возврата избирательного залога и неналожения на партию финансового бремени за предоставленную во время кампании рекламу, фактически поставивший «Яблоко» и СПС на грань банкротства.