По сути это допуск к основному государственному экзамену в устной форме на «зачет/незачет». Такое испытание, три года назад введенное Рособрнадзором при поддержке министерства образования РФ, прошло в один день по всей стране.
Шестнадцатилетним подросткам предлагалось за минуту ознакомиться с текстом примерно в 180 слов, прочесть его вслух, определить, куда уместнее всего вставить предлагаемую цитату. А еще – пересказать прочитанное, ответить на вопросы учителя, продемонстрировав умение вести диалог.
Помнится, в советской начальной школе был предмет «Родная речь». Дети читали и пересказывали тексты, отвечали на вопросы учебника и учителя. Но тем ученикам было по 7 – 11 лет! Казалось бы, акселератам XXI века, осваивающим цифровые технологии, как-то несолидно по окончании 9-го класса иметь уровень навыков начальной школы.
Но реальность такова, что многие учащиеся не могут бегло читать, логично пересказать прочитанное, а некоторые и вовсе в свои 16 читают по слогам. За несколько месяцев до собеседования родители в соцсетях советовали друг другу: «Учите детей пересказывать, иначе они не сдадут устный русский». Взрослые в своей среде весьма точно назвали это испытание «говорением».
В советской школе, если ученик успевал, его и без дополнительных испытаний допускали к экзаменам. Для чего же в наше время понадобилось такое промежуточное звено?
– Сегодня на экзаменах мы не можем проверить речевые навыки ребенка, поэтому допуск к экзаменам по русскому языку необходим, – считает директор южно-сахалинской средней школы № 34 Валентина Левина. – Программа сейчас другая, да и основная концепция педагогики изменилась. В советской школе мы учили детей, а сейчас развиваем.
Раньше русский язык и математика были в расписании уроков каждый день, потом программу сократили. Математика в старших классах преподается 4 часа в неделю, количество часов на изучение русского языка тоже уменьшилось. Конечно же, качество подготовки детей от этого страдает. Ведь не всем легко дается учеба. Кому-то надо несколько раз объяснять одно и то же, а времени на это у учителя нет. С такими ребятами надо заниматься дополнительно.
В нашей школе все девятиклассники прошли собеседование по устному русскому языку. Мы их к нему готовили. Филологи читали с ними тексты, учили пересказывать и анализировать. Это дополнительная, но нужная работа. Если еще и это испытание убрать, совсем будет плохо.
Педагоги сейчас не вправе заставлять детей что-либо учить. Даже таблицу умножения. Конечно, мы говорим, что ее надо выучить наизусть, но заставить это сделать нельзя. Поэтому ученики машинально переворачивают тетрадь и пользуются таблицей умножения, напечатанной на ее обложке. Но ведь на экзамене тетрадки с такой подсказкой не будет. Надо «калькулятор» в голове включать.
Низкий уровень грамотности детей Левина объясняет тем, что они, погрузившись в виртуальный мир, читают мало книг. У них небольшой лексический запас, проблемы с орфографией и пунктуацией, с логическим пересказом и анализом. Нынешнее обучение русскому языку на ступень ниже того, что было в советской школе, считает педагог. Она видит пользу в том, что введено собеседование по устному русскому языку.
Иная точка зрения на этот счет у некоторых преподавателей Сахалинского госуниверситета.
– Считаю допуск к ОГЭ абсолютно бесполезным, – поделилась своими соображениями методист высшей школы, хорошо знающая суть этой проблемы. – Подготовка к такому испытанию лишь отнимает у детей время. Лучше бы они потратили его на подготовку к основным экзаменам, в том числе по русскому языку. Собеседование вызывает у школьников стресс. Его проводят два учителя. Один что-то пишет, другой сверлит ученика глазами. Тут же видеокамера, ведется диктофонная запись ответов. В любом случае ребенок нервничает, что не может не сказаться на его речи.
Девятиклассник за одну минуту должен ознакомиться с фрагментом текста об одном из известных людей. Прочитать отрывок с выражением, соблюдая законы устной речи, сделать паузы там, где они необходимы. С верной интонацией перечислить ряд однородных членов, произнести побудительные и вопросительные предложения, правильно применить в тексте готовую цитату. Учителя также оценивают темп речи, правильность ударений и склонений числительных, умение произнести монолог на заданную тему и поучаствовать в диалоге с педагогом.
Преподаватель СахГУ убеждена: надо с первого класса учить детей логично и ясно излагать мысли, красиво и правильно говорить. Причем делать это системно, целенаправленно, а не наскоком. За полгода-год перед устным экзаменом хорошего результата не достичь. Особенно тем учащимся, кто пишет лучше, чем публично говорит.
Методист сообщила, что не раз слышала от девятиклассников, что некоторые учителя запугивают их провалом на испытании. Иные семьи идут на лишние расходы – нанимают репетиторов. И все же на собеседование по русскому языку ученики идут в стрессовом состоянии. Оттого могут забыть вставить цитату в текст или не изложить в пересказе все микротемы. Отсюда, как выражаются дети, много «косяков». И это при том, что допуск – это никакая не проверка знаний.
Вот такие полярные точки зрения вызывают новации в образовании. В профильном министерстве РФ во главу угла ставят качество знаний. Но, как показывает практика, это все еще недостижимое желаемое. Ведь даже «стобалльники», поступившие в престижные вузы страны, шокируют профессуру безграмотностью. Так, преподаватели русского языка на факультете журналистики МГУ имени Ломоносова буквально стенали, находя в установочном диктанте отличников школ такие «перлы», как: «генирал» (вместо генерал), «рыца» (рыться), «через-чюр» (чересчур), «оррест» (арест), «поциэнт» (пациент)…
Над этим можно смеяться, но… сквозь слезы. Страна, несколько десятилетий назад победившая неграмотность, утрачивает свои позиции в изучении родного языка. Это очевидно всем, наверное, и разработчикам федеральных государственных образовательных стандартов тоже. Между тем они заявляли, что новация «позволит достичь новых результатов, соответствующих современным запросам личности, общества и государства». А стандарты в обучении виделись им переходом от освоения обязательного минимума содержания образования к достижению индивидуального максимума результатов.
Так где же обещанный еще пять лет назад максимум? Это не праздный вопрос, адресованный «гениралам» от образования. В каких бы источниках «порыца», чтобы найти на него правильный ответ? Наверное, надо «через-чюр» постараться…
Людмила СТЕПАНЕЦ.
